Мария, на которую Чернов и его помощники уже не обращали внимания, в один миг выскочила из “бобика” и, проталкиваясь к своему сыну, со слезами повторяла:
– Мальчик мой дорогой! Мой милый сынок!
Когда она, наконец, смогла к нему добраться, его уже доложили в машину, и Чернов, быстро захлопнув дверцу, уехал.
Люди, ошарашенные внезапно возникшей ситуацией, постепенно разошлись. Знакомые Марии, женщины, сёстры по вере, повели её с младшей дочкой в село. Маргарита пока находилась в безопасности у добрых своих подруг.
Вечером, когда Мария оказалась одна в спальне, она опустилась на колени и долго молилась, прося помощи и заступничества у Бога. И как велико ни было её горе, она благодарила Небесного Отца за то, что Он освободил её от беспощадного Чернова.
На следующий день, как только открылись больничные двери для посетителей, Мария была там и просила пропустить её к сыну. Ваня всё ещё лежал с закрытыми глазами, очень бледный и без сознания. Мария присела к постели больного, наклонилась и поцеловала его потрескавшиеся губы. Глухой стон вырвался из груди матери; её душевная боль и жалость к сыну были так велики, что она не находила в себе силы перебороть горе. Не только предсмертное состояние несчастного сына огорчало Марию, а намного больнее ранило её сердце то, что больной невинный ребёнок стал жертвой взрослых разумных людей.
Слёзы катились по щекам Марии, падали на бледное лицо Вани в то время, когда она дрожащим голосом высказала свои мысли вслух:
– О, Боже! За что такое наказание? Почему должен страдать ребёнок, который безгрешен по сравнению со взрослыми полноценными людьми? Ведь этот мальчик не видел счастья в жизни; у него отняли отца, лишили радости детства, а теперь он вынужден страдать, и опять по вине Чернова. Неужели это справедливо, Великий Бог?
Мария умолкла, приподняла голову, чтобы достать платочек и вытереть слёзы. Оглянувшись, она убедилась, что находится в палате одна со своим больным сыном, и опустилась на колени.
“Господи, прости меня!” – начала молиться Мария, чувствуя в своём сердце большой грех. Она только что сомневалась в справедливости Всемогущего Бога, высказала это вслух, когда прекрасно знала, что Бог не делает ошибок.
“Прости, Отец Небесный, что я так слабоверна, – продолжала Мария, – что не оценила Твоей милости и любви к грешникам. Дай мне силы, Господи, чтобы я смогла стать послушнее Тебе, чтобы смогла простить Чернова”.
Прошёл ещё один день, а пострадавший Ваня всё ещё не приходил в себя. Врачи определили, что от сильного потрясения произошло кровоизлияние в мозг. Это грозило больному смертью или параличом на всю жизнь.
“Бедный Ваня, – подумала Мария, услышав слова доктора, – ведь он пострадал из-за меня, хотел меня защитить. Рядом находилось много людей, но никто не пытался преградить путь Чернову. Только мой единственный, мой страдающий умом сынок не побоялся вступить в поединок со злым человеком. Нет, Ваня, ты не слабоумный, а мудрее многих здоровых, и Бог обязательно вознаградит тебя”.
Так рассуждала Мария, пока сидела у кровати больного в ожидании его пробуждения. Она почти не отходила от него, всё плакала и молилась, чтобы Ваня пришёл в сознание, открыл глаза и увидел её. Ей очень хотелось, чтобы сынок узнал, что он своим поступком освободил маму и она ему так благодарна.
Очень медленно текло время, Мария почти каждые пять минут посматривала на часы. И вдруг, к вечеру второго дня, а точнее, в восемнадцать часов десять минут, Ваня открыл глаза. Мария сидела рядом и видела это радостное мгновенье.
“Бог услышал мои-молитвы, – были её первые мысли, и из глаз матери покатились слёзы радости. – Ваня, родной! Ты меня узнаёшь? “ В это время в палату вошли врач и медсестра. Они остановились, не доходя к кровати больного, и молча наблюдали, как мать радовалась возвращению к жизни слабоумного сына.
Возможно, эти добросовестные медики в какой-то мере сочувствовали несчастной матери, потому что тоже вкладывали в свой труд много силы и ума, но понять эту женщину они не могли потому, что её ребёнок от рождения был неполноценным и больным.