В сентябре уходит в отпуск санитар Боон. У этого голландца много разных обязанностей. Он открыто не любит заключенных, презрительно называет их “министрами”. Если кто-нибудь из заключенных проявляет какое-то недовольство, например, считает, что ему дали холодный кофе, Боон спокойно забирает его, ставит на электроплитку, а степень нагрева определяет, опуская палец в чашку. Когда Гесс жалуется на боли в животе, Боон делает ему укол дистиллированной воды. И тот, успокоившись, засыпает. Психотерапия. На время отпуска обязанности санитара будет временно исполнять английский врач. Английский директор от имени всех своих коллег поблагодарил председательствующего “за прекрасно проведенный” месяц и гостеприимство в офицерской столовой. Все остальные присоединились, согласно кивая головами.
27 августа на цензуре порезали почти все письмо жены Гесса. Она без конца передавала ему приветы от старых знакомых. Прекрасно знает, что нельзя упоминать в письмах фамилии посторонних, и тем не менее… Вручили Гессу одни бумажные полоски вместо нормального письма.
29-го — ежемесячное заседание врачей. Оно длилось 5 минут! Все живы, здоровы, жалоб ни у кого нет, кроме, как всегда, Гесса. Он предъявлял свои “обычные” жалобы. Все заключенные в американский месяц прибавили в весе, тоже как всегда: Ширах — на 1300, Шпеер — на 500, Гесс — на 2500 граммов. И не удивительно: американцы кормят заключенных теми же продуктами, что и гостей в офицерской столовой. Мы шутили: если у заключенных на обед индейка, значит, и у нас тоже. Американцам выгоднее выписывать продукты из Штатов, чем покупать в Европе. Правда, молоко они закупают в Дании. Оно действительно отличное. Словом, узнать, что на обед в офицерской столовой, можно без труда, стоит лишь зайти в камерный блок (у заключенных обед на полтора часа раньше нашего).
Глава 15
Мне рассказывали, что особенно много хлопот врачам и надзирателям тюрьмы доставлял в свое время заключенный № 6 Вальтер Функ. Все с облегчением вздохнули, когда в 1956 году самого скандального заключенного — “пианиста-финансиста” — выпустили.
“Человеческая жизнь состоит из заблуждений и вины. Я также во многом заблуждался, и во многом меня обманули, и должен открыто признать… что во многих вещах я был слишком беспечным, легковерным и в этом я вижу свою вину”, — бормотал Функ в последнем слове, пытаясь разжалобить Судей Международного Военного Трибунала перед вынесением ему приговора.
Только в этом, и больше ни в чем! Про сейфы Рейхсбанка, набитые золотыми коронками миллионов замученных невинных жертв, Функ счел за лучшее умолчать, промямлив лишь одну невнятную фразу: “Гиммлер обманул меня, обошел меня”. Он как будто не знал и не подозревал, что среди переданных Рейхсбанку ценностей находилось колоссальное количество жемчуга, ценных камней, украшений, различных золотых вещей, оправы для очков и золотые зубы. “До этого процесса я ничего не знал о том, что происходили убийства миллионов евреев в концентрационных лагерях. Мне не было известно о существовании таких лагерей уничтожения”.
Как и на протяжении всего процесса, подсудимые в последнем слове приняли позу… обвинителей. Разоблачали они кого угодно — Гитлера, Гиммлера, Геббельса, но только не себя. Тот же Функ причитал: “Здесь раскрылись кошмарные преступления… Эти преступления заставляют меня краснеть… Я всегда уважал чужую собственность, всегда думал о том, чтобы оказать людям помощь в их нужде…”
Бывший министр экономики и председатель Рейхсбанка Вальтер Функ, в прошлом журналист по финансовым вопросам, вступил в нацистскую партию в 1931 году и вскоре после этого стал одним из личных советников Гитлера по экономическим вопросам. В январе 1933 года он был назначен руководителем прессы в имперском правительстве, а с марта этого же года стал заместителем министра пропаганды, занимал руководящие должности в различных нацистских организациях, которые контролировали прессу, кино, музыку и работу издательств. Пост министра экономики и генерального уполномоченного по военной экономике он занял в начале 1938 года, а президента Рейхсбанка — в январе 1939 года. В августе 1939-го он был назначен еще и членом совета министров по обороне империи и в сентябре 1943 года — членом центрального управления по планированию.