Кроме того, Дениц был ярым сторонником использования принудительного рабского труда заключенных концентрационных лагерей для нужд войны. Именно он обратился к Гитлеру в 1944 году с просьбой о выделении 12 тысяч заключенных для работы в доках в качестве вспомогательной рабочей силы.
Жестокая кровопролитная война, развязанная нацистами, не обошла стороной и семью Деница, одного из активнейших проводников этой авантюристической политики: погибли два его сына — офицеры-подводники Питер и Клаус. Питер, который служил вахтенным офицером на подводной лодке, погиб в начале войны, а Клаус — позже. Только его дочь Урсула, выйдя замуж за командира подводной лодки Гюнтера Хесслера, осталась в живых. Во время войны Хесслер был награжден “Рыцарским крестом”, получив награду из рук тестя, а затем работал в личном штабе Деница.
Назначенный Гитлером своим преемником, Дениц, предвидя неизбежный крах третьего рейха и как следствие скорое окончание войны, предпринимал отчаянные усилия, чтобы обеспечить возможность как можно большему числу немцев сдаться в плен англичанам и американцам, а не русским.
Командованием военно-морского флота был предусмотрен также секретный план затопления подводного флота после окончания войны под кодовым названием “Радуга”, но Дениц не решился ввести его в действие. Однако некоторые офицеры-подводники, обеспокоенные тем, что их субмарины могут оказаться в руках противника, обратились к экипажам всех подводных лодок с этим паролем. В результате экипажами была затоплена 231 подводная лодка.
23 мая 1945 года новый глава государства был взят в плен союзниками и вместе с другими нацистскими лидерами предстал перед Международным Военным Трибуналом.
На суде он пытался доказать, что не имеет к нацистским преступлениям никакого отношения. Он яростно отстаивал свою правоту и доказывал справедливость применявшейся им тактики подводной войны. Дениц явно испытал удовлетворение, когда его адвокат предъявил суду заявление главнокомандующего Тихоокеанским флотом Нимица, в котором американский адмирал свидетельствовал, что придерживался тех же принципов использования подводных лодок, что и командование военно-морским флотом Германии.
Когда Дениц сидел в тюрьме, его жена Инге жила в большом особняке в Гамбурге и работала медицинской сестрой в местной муниципальной больнице. Это была высокая, худощавая, опрятно одетая женщина с собранными в пучок волосами. Она тщательно следила за собой. Нельзя было ожидать другого от женщины из семьи, в которой четыре поколения были профессиональными военными, и, конечно, от жены честолюбивого, выросшего до гросс-адмирала человека, с которым она прожила 36 лет.
Просторные комнаты ее дома были обставлены в строгом стиле. Развешанные на стенах гостиной картины самодеятельных флотских художников отражали их энтузиазм во время массового строительства подводных лодок. Наверху в кабинете отдельно стоял бронзовый бюст погибшего старшего сына.
“Когда мой муж выйдет на свободу, мы оба должны по-настоящему отдохнуть, — с надеждой говорила фрау Дениц.
— Это будет впервые, когда я действительно буду с ним. Сколько себя помню, служебные дела у него всегда были на первом месте. Я, конечно, понимаю, что рано или поздно “все вернется на круги своя”, жена моряка знает, что он снова исчезнет”.
“На Нюрнбергском процессе мой муж узнал о многих ужасных вещах, о которых он раньше не знал, — заученно говорила Инге Дениц. — Он ничего не знал о концентрационных лагерях, так же как и я, хотя должна признаться, что я кое-что слышала о Дахау и других подобных местах и что там было не очень комфортно. Когда я в разговоре с мужем случайно упомянула о концлагерях, он мне ответил, что “женщина твоего положения не должна обращать внимания на слухи”. Когда же фрау Дениц спросили: “Говорил ли ваш муж когда-нибудь о концлагерях с Гиммлером?”, она ответила: “О, нет! Он всегда придерживался правила, что один департамент не должен вмешиваться в дела другого, тем более когда речь шла всего лишь о слухах. Мой муж выгнал бы любого из кабинета, если бы он пришел к нему с таким вопросом”.
“Удивление” гросс-адмирала Деница, узнавшего на суде возмутительную историю с концлагерями, мягко говоря, было сомнительным. На суде было документально доказано, что Дениц знал об этом значительно больше, в чем хотела бы убедить окружающих его жена. На одном из совещаний он лично обратился с просьбой к фюреру разрешить использовать высококвалифицированных специалистов, находящихся в лагерях, для нужд флота.