– Подожди. – Она укрыла себя одеялом, оставив доступным для меня лицо и ноги. – Попробуй.
Движение, от которого у меня уже сводит таз, возобновилось. Я зажмурил один глаз, в который стек пот со лба, а другим глазом видел, как она смотрит на меня и сама желает моего оргазма больше меня. Время не заставило себя ждать, и уже через пару минут я чувствую приход и замедляюсь, от чего мне еще приятней. Мне приходится резко вынимать из нее, почти на самом пороге оргазма, и наша работа с ней была синхронна, как только я вынул, она скинула с себя одеяло и капли горячей спермы вместе со смазкой вырвались на ее грудь, лицо и волосы, после чего я рухнул рядом и чувствовал, как будто мое тело возносится вверх.
Телик все так же продолжает галдеть и сменять картинки. Приятное ощущение усталости поселилось в моих мышцах и сейчас абсолютно ничего не хочется, разве что в туалет, справить маленькую нужду. А так все прекрасно, подложив руку под голову, обнимая слегка Реджи, которая прижалась ко мне и, думаю, также растекается в блаженстве после затянувшегося полового акта. Она чуть прикрыла свое оголенное тело одеялом, чуть забросив его на меня и продолжала гладить мою грудь, совсем ненавязчиво, едва касаясь кожи. Мы продолжали лежать, лишенные языка еще какое-то время, и сон постепенно начал одолевать меня.
Время почти пять и мало от кого ожидаешь такого позднего звонка. Этот звонок необычайно громкий в отличие от дневного, и я поскорей встал, чтоб он не вытащил дремлющую Реджи из царства снов. Черт, эти аккуратно сложенные джинсы, из них гораздо тяжелее вытащить мобильный, чем встать на руки и пройтись немного. Джинсы валятся на пол, а за ними и другие вещи, сложенные сверху. И надо же, бляха ремня попадает на металлическую ножку дивана, от чего раздается лязг и Реджи начинает просыпаться. Наконец, вытащив с таким трудом телефон, я отвечаю шепотом и уже крадусь в потемках на кухню.
– Алло!
– Ты где?
– Гуляю, скоро приду.
– Давай, не задерживайся.
Стоило полагать, что мама будет волноваться и она пуще прежнего накручивает себя из-за того, что мне скоро предстоит призыв к выполнению священного долга.
Ступив за порог подъезда и дослушав, как закрывается скрипучая дверь, я неторопливо направился домой, и вот это волшебное чувство, когда разбираешь каждый звук отдельно, а снежинка, упавшая на перчатку, такая прекрасная, но только на секунду, после чего она тает, и становится немножечко грустно. Снег по-прежнему скрипит под ногами, но, как и мобильный, громче обычного, как и фонарный столб, освещающий детскую площадку и часть дороги своим солнечным светом. Даже та кошечка впереди, которая сидит у колодца, вызывает у меня чувство сострадания и любви к братьям меньшим, когда в обычное время я не позволяю быть себе таким сентиментальным. От меня за версту так и несет сексом, и пришлось замедлить ход, чтоб хоть как-то проветриться. Осознаю, что это скорей всего запах, который отпечатался в носу, как от духов в парфюмерном магазине, и в то же время понимаю, что это не больше, чем успокоение самого себя. Этот запах не спутаешь ни с чем, и надеюсь, что мама еще спит, и удастся проскользнуть незамеченным, и мне не придется краснеть перед ней, как и ей соответственно.
Глава 5. Мама
Говорят, перед смертью не надышишься, так и насытиться вкусной едой на год тоже не получится. И уже привычным стало то, что я нахожусь в каком-то подавленном состоянии, этакая депрессия, но в самой легкой форме. И может быть, именно на этой почве я потерял интерес ко всему, к тому же нет бывшего аппетита и сон испортился вконец. Я подолгу не могу уснуть и давольно рано просыпаюсь. Может, это еще связано с тем, что меня не оставляют мысли о Юле…Они как черные вороны, питающиеся падалью, кружат над мной. Кружат и гаркают c усмехающимся видом.
Ну все, надо вставать. Сегодня последний, нет, крайний день, перед тем как меня посадят в поезд. Пора пробудиться и начать подготовку к проводам, которых я так не хочу и которым не верю, я не верю, что это мои проводы.
Время скоротечнее обычного, можно подумать, я только что проснулся, а уже вечер и вот-вот должны прийти гости, на проводы. Телефон звонит каждые пять минут от разных абонентов, многих номеров даже нет в контактах, но я почему-то их пригласил еще тогда, когда моя депрессия не успела набрать обороты. И этот накрытый стол в зале не радует меня, это не похоже на радостное событие, и мне так и хочется все отменить. Это чувство усиливается, когда я вижу маму, которая мечется с кухни в зал и обратно, поднося на стол новые тарелки с красиво уложенным в них салатом.