Я продолжаю гладить ее, от шеи перехожу на грудь, отвлекся от ее губ и принялся облизывать сосок. Ей, видно, это нравится, постепенно я начал мять грудь снова, а после, оставив мокрый след на соске, провожу кончиками пальцев по нему, он становится жестче, а она завывает как-то по-новому. Моих губ явно не хватает, я хочу ее всю, каждой квадратный сантиметр жадно поцеловать, оставляя след от зубов. Ее животик впал еще сильнее, и этот таз, за который хочется схватиться. Мои руки продолжают скользить по ней, постоянно провожу по ребрам с обеих сторон и вслед сладко целую. Хочется все и сразу! И я вынимаю из нее и кладу ее набок с целью овладеть ей сзади. Она лежит, ее одолевают ритмы пульсаций, ей нужно еще, и так интересно взять ее именно так. Просунув ее ногу под себя, я поднял вторую и вытянул ее у себя на груди. Вновь вставил ей, она снова ожила, словно ее ударило током. Мои обе руки на её ноге, одной я мну ее зад, дугой вожу сверху вниз, словно играя на духовом инструменте. А вместо смычка я порой использовал, и получал от этого физическое удовольствие больше, чем она сама. Используя элементы массирования, я трогал ее, изучаю новые грани…
«Сереж, обними меня!» – из нее вырвалась неожиданная жалобная фраза, будто плачущая. Вынув из нее, я потянул ее за руку, и теперь мы, два разгоряченных тела, сидим по центру кровати и едим друг друга. Постепенно она приближалась ко мне, а я к ней, и я взял ее вновь. Теперь она как бы сверху, мы сидя, лицом к лицу. Она то и дело вздрагивала от каждого моего прикосновения. Мы еще долго изучали наши тела. И теперь, когда она уединилась в душе, я анализирую наш секс. Я не стану сравнивать ее с кем-либо хотя бы потому, что она не та, кто стоит в очереди или списке. Она отдельная книга, отдельный мир. Она подобна цветку, который расцветает рядом со мной. А во время секса мне и вовсе казалось, что в комнате летает сладкая пыльца. Ее бутон распускался будто изо рта и источал яркий свет. Она моя роза, она мой персональный кайф.
***
Встреча с родственниками потерпела полное фиаско. Мой день рождения, 17 июля, за день до свадьбы, за день до дня рождения Евгении, мы приехали в Питер. Настроение у меня поганое, особенно в этот день. Встретили нас как-то хреново, да и с дороги я устал. Спасает только она, Евгения, моя девочка, которая пытается всячески вдохнуть в меня счастливую жизнь. А я, как будто нарочно, не иду на контакт.
Мы, оставив сумки, сразу же вышли на улицу, чтоб хотя бы там вытряхнуть свое настроение. Голодные и уставшие мы пошли гулять по Питеру. Евгения только и занята тем, что окучивает меня и совсем не смотрит по сторонам, а я испытываю немой оргазм, как здесь красиво и приятно быть. Я до сих пор, пребывая в этом состоянии, чувствую себя бараном. Как же хорошо, что ты, Евгения, у меня есть, такая добрая и милая, ты та, которая способна спасти неизлечимое, кажется, даже холодное тело, ты заставишь улыбнуться, а я противлюсь. У меня образовалось чувство долга перед ней, она, вместо того чтоб любоваться этим прекрасным городом, утешает меня и, наконец, её фраза зацепила меня: «Дорогой, да брось ты! Мы приехали сюда отдыхать и наслаждаться городом, мы с тобой вдвоём, что ещё нужно?» Она потянулась к солнцу, защурила глаза и улыбнулась. Вот как здесь остаться равнодушным?!
И теперь все то, что говорили знакомые о Питере, мне кажется неправдой. Погода солнечная, небо чистое, только люди с зонтами в такую погоду немного смущают. Евгешка в зелёном длинном пиджаке, я бы даже назвал его – летнее пальто, такое в ромбиках, очень ей идёт, но и его она сняла, день выдался жарким.
– Смотри! Что там за скопление людей?