Честно сказать, я чувствую себя виноватым во многом. И я довольно вспыльчивый, могу ранить близкого человека без ножа. Но после этого, выпустив демонов наружу, мне не тяжело за них извиняться. Это было в большинстве случаев. Постепенно, анализируя те два года с Евгенией, я учился быть сдержаннее, и это у меня получилось, цветок теперь очень редко страдал от ледяного града, на который сам иногда и провоцировал. Еще буквально месяц назад я пытался всячески разгонять тучи и густые облака, которые громоздились над ней. А теперь… Что теперь? Под ногами хрустит остаточный снег, который выжил после очередного весеннего дня. На город рухнула темнота, а еще полчаса назад, когда я вышел к ней, солнце светило где-то из-за горизонта. Я как будто до сих пор там, у подъезда, смотрю, как колеса ее авто заворачивают во двор. Уже седьмая сигарета, которая заменила мне воздух, отправляется в урну. Не курил я уже давно, но сейчас я даже не подавился дымом и этот запах совсем не вызывает отвращение. Ноги ватные, я еле могу ими управлять, можно подумать, это все из-за длительной поездки домой. Но в самом деле, меня всего трясет. Ее облик прямо передо мной. Она стоит в сантиметрах от меня и поясняет мне суть. Держит меня за руку и что-то сладко говорит:
– Понимаешь, Сереж, я тебя больше не люблю, я остыла и теперь…
Меня разит молнией снова и снова, а гром в голове почти глушит шум улицы. Ком в горле становится больше и я с трудом его сглатываю, слушаю и глотаю. Прячу свой взгляд на пару секунд, чтоб не показывать ей нарастающие слезы, а потом обращаю взгляд к ней вновь. Она и не дрогнет, говорит так легко и с улыбкой.
– Я хочу уехать от сюда, Сереж, мне это все надоело, и даже если ты скажешь, что готов все бросить и уехать со мной, я остыла к тебе.
В самом деле, эти слова – шутка для меня? Я молю, пусть это будет дурацкой шуткой и не более. Я не видел ее все эти три недели, пока она была на сессии в Ижевске. Чувство, что наши отношения начали меняться, посетило меня с самых первых дней ее учебы. Черт возьми, чтоб мне провалиться на этом месте! Вот зачем было так испытывать ее на прочность?.. Я сам подвел лошадь к реке, а теперь недоумеваю, почему она испила оттуда.
– Женя, зачем ты держишь меня за руку? И ответь, мы не виделись так долго, ты, правда, ничего не чувствуешь, когда касаешься меня?
– Прости, но нет. Я перегорела.
Мне попросту не верится. Все это ложь. Да, наши отношения стали другими после того, как она уехала, мы почти и не общались, что очень странно. Но мне и в голову не могло прийти, что все обернется именно так. Я не верю, что эти два года сгорели так быстро и от любви не осталось даже пепла.
– Сереж, ты хороший, я знаю, что у тебя все получится и ты найдешь себе другую девуш…
Эти слова впились в голову. Я настолько не готов к этому и просто не верю, что кажется, она вот-вот проедет мимо меня, остановится и побежит ко мне, в мои объятия со словами «Прости! Все не так! Я люблю тебя!» Ну, хотя бы потому, что я жил, мы жили друг другом. А как теперь? Я же знаю, когда я хочу съехаться с ней под одну крышу, родить ребенка и как назвать его. Мы говорили об этом постоянно. А сейчас что? Это все пустые слова? Вот как так любовь может просто уйти?
Мне кажется, что это все сон и надо просто лечь спать, и проснуться в том дне, где уже все станет на свои места. Ведь она стала моей жизнью, и я просто не могу принять этот факт разлуки. Я перебираю крайние дни вновь и вновь. Так, я уехал в Казань, мне позвонила Женя, сказала, что хочет встречи, на следующий день я вернулся и написал, что вновь в городе. На что я получил краткое сообщение: собери все мои вещи и выходи. Вот в этот момент опасения приобрели какой-то фундамент, но до сих пор думал, что сейчас все решится и будет все нормально.
По истечении трех мучительно долгих дней постепенно все становится на места. Удалось-таки разложить этот факт разлуки по полочкам, но начать это было крайне сложно, почти так же, как и в библиотеке, где куча стеллажей с пыльными книгами оказались на полу, где только что случился пожар, а затем все затопило. И теперь эти вымокшие книги с обугленными страницами и корешками хаотично плавают между стеллажами. Взять ситуацию в руки мне бы не удалось, если бы не брат, который мне как отец, но в то же время и друг. Все эти роли он отыгрывает профессионально. Благодаря ему пришло осознание, я бы даже сказал, разум. Который способен оценивать и рассуждать. Эмоции, которые мне казались неподконтрольными, все же поддались. А, может, это и успокоительные, которые, как оказалось, я пью второй день, сам того не зная. Забота матери не знает границ, ей невыносимо было видеть меня таким. Зная, что я не буду их принимать, она добавляла их в утренний кофе с молоком.