— Они требовали, чтобы я оговорил своего дядю, — продолжил он. — Причем им было плевать, виновен ли Дункан на самом деле. Достаточно моего «свидетельства» перед судом, и англичане получают награду за голову очередного «якобита». Тот отправляется за решетку, а его земли отходят королю.
Маргарет молча смотрела как языки пламени лижут в камине торф. Она вообще слушает или пропускает его слова мимо ушей? Есть ли смысл перед ней распинаться? Глупо ждать сочувствия от той, кого же сам и похитил.
Отблески огня золотистым ореолом подсвечивали девичий профиль. Ясный высокий лоб, чуть вздернутый носик, пухлые губки… Кайден вдруг понял, что слишком долго таращится на нее. Он мотнул головой и продолжил:
— В общем, я отказался. Они собирались меня вздернуть, но все тянули…
— И почему же? — не глядя на него, осведомилась Маргарет.
Кайден не стал отвечать на этот вопрос. Он давно уже запер воспоминания в самом темном чулане своей души, и не горел желанием вновь открывать эту дверь.
— Не знаю, — солгал он. — Но рано или поздно это бы случилось. Меня приговорили к повешению.
— За что? — Маргарет, наконец, посмотрела на него, и он заметил легкий интерес в ее глазах. — Ты якобит?
— Я не в восторге от Ганноверов, — признался Кайден, — но якобитом тоже назвать себя не могу. Я просто жил, заботился о своем клане. До политики мне не было никакого дела. Но какое это имеет значение, если английскому офицеру приглянулся твой замок?..
Кайден осекся. Ему не хотелось вдаваться в подробности. И так рассказал слишком много. Опять разбередил старые раны и, похоже, без доброй порции виски сегодня ему не уснуть.
— В общем, Киран собрал людей, — продолжил он. — Они дождались, пока большинство солдат свалит на какое-то задание, пробрались в замок и вытащили меня из тюрьмы.
— Весьма героический поступок, — с издевкой сказала Маргарет.
Руки стиснулись в кулаки, в голову ударила кровь. Да как эта английская девка смеет!.. Кайден со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— Да, Маргарет, это был очень героический поступок, — процедил он, глядя ей прямо в глаза. — Если бы их поймали — прикончили бы на месте… или чего похуже…
Он замолчал, а Маргарет сжала губы и потупила взгляд.
— Поэтому я не остановлюсь ни перед чем, чтобы вытащить их из тюрьмы, — заявил он. — И ты мне в этом поможешь.
Пару секунд она молчала, затем встала с кресла, и, придерживая на груди одеяло, прошлась по комнате.
— А если мой муж не согласится выпустить твоих друзей? Что тогда? Убьешь меня? — Она хорохорилась, но голос предательски дал петуха.
— Лучше бы ему согласиться, — пробормотал Кайден.
Как ни претило угрожать женщине, но другого выхода нет. Она должна написать убедительное письмо. Настолько убедительное, чтобы капитан королевских драгунов Томас Рэдклифф совершил преступление против короны, выпустив шотландских мятежников из тюрьмы.
Маргарет отвернулась и уставилась на сумеречное небо за окном. Кайден видел, как напряжены ее худенькие плечи. Ему стало не по себе.
«Я словно какой-то злодей», — с досадой подумал он, а вслух сказал: — Что ж, девица, времени у тебя до утра. Нужно всего несколько строк. Чем слезливей, тем лучше. Но никаких имен или намеков на то, где ты находишься. Только просьбы о помощи. Все остальное я допишу сам.
Она лишь раздраженно дернула плечом, не отрывая взгляд от окна. Поняв, что не дождется ответа, Кайден вышел за дверь.
***
Лязгнул засов, и Маргарет горько усмехнулась. Какой смыл ее запирать, если она даже не знает куда бежать. Будь дверь нараспашку, она бы все равно не двинулась с места, ведь у нее нет ни денег, ни лошади. Даже одежду — и ту унесли.
После разговора с похитителем сердце все еще беспокойно трепыхалось в груди. Подойдя к столу, Маргарет взглянула на тонкую стопку бумаги, чернильницу и перо. Письмо… Значит, от нее требуется написать мужу письмо. Но пойдет ли Томас Рэдклифф на преступление ради жены, которую толком не знает? Что, если нет? Эти варвары ее убьют? Как бы там ни было, придется сделать так, как они хотят.
Маргарет села за стол, макнула перо в чернильницу и вывела аккуратным почерком:
«Мой дражайший супруг,
я ехала к Вам, чтобы воссоединиться в законном браке, но по дороге меня постигло несчастье. На нас напали бандиты. Мистер Томпкинс был жестоко убит, а все мое имущество — похищено. Один лишь Всевышний знает, какой ужас мне довелось пережить…»
На этом моменте Маргарет задумалась. А что, если муж решит, будто налетчики изнасиловали ее? Ведь им это почти удалось. Она вдруг словно ощутила на себе тяжесть немытого тела, и ее передернуло от омерзения. Вдруг Томас Рэдклифф откажется от нее? Надо упомянуть, что она по-прежнему девственница.
Густо покраснев, она продолжила:
«К счастью, моя честь не пострадала. Но Господу было угодно послать мне новое испытание. Люди, спасшие меня от бандитов, обманом привезли меня в…»
Это рыжий негодяй запретил называть место, но… может как-нибудь намекнуть? Маргарет задумалась, покусывая кончик пера, но в голову ничего не приходило. Единственное, что она знала об этом замке — он принадлежит лэрду клана Макферсон. Но если сообщить об этом в письме, Кайдену это не понравится, и он велит переписать. Что же делать? Маргарет воткнула перо в чернильницу и уставилась в потолок, бездумно теребя на пальце обручальное кольцо.
Кольцо! Кайден хочет приложить его к письму, как доказательство, что речь действительно идет о ней. Маргарет стянула кольцо — гладкое, округлое и довольно широкое — и повертела в руке, любуясь золотым блеском в свете камина.
Точно! Кольцо поможет Томасу Рэдклиффу ее найти!
Она обыскала комнату. В одном из ящиков комода лежало незаконченное вышивание. То, что надо! Маргарет выдернула из ткани иглу и, пыхтя от усердия, принялась царапать на внутренней стороне кольца имя «Макферсон». Конечно, не стоит особо полагаться на то, что муж заметит послание, но чем черт не шутит?
Закончив с подсказкой, Маргарет вновь надела кольцо на палец и вернулась к письму:
«… место, которое я не могу называть, где и держат в заложницах. Мой дражайший супруг, именем Господа заклинаю Вас, спасти Вашу несчастную супругу.
В качестве доказательства прилагаю к письму свое обручальное кольцо, которое мистер Томпкинс по Вашей доверенности в день венчания надел мне на палец. Я буду молить Всевышнего, чтобы это кольцо стало нитью Ариадны, что приведет Вас ко мне».
Маргарет подписалась и помахала листом в воздухе, чтобы просохли чернила. Оставалось надеяться, что муж уловит намек и догадается внимательно осмотреть кольцо, а у похитителей не хватит на это ума.
Она вышла из-за стола и лишь сейчас поняла, как жутко устала. Расстеленная кровать манила в свои объятия. Что ж, это куда лучше, чем продавленный, кишащий клопами матрас в захудалой таверне или подстилка из сосновых веток в лесу. Маргарет не стала противиться зову подушек и перин, а легла в постель и быстро уснула.
Наутро ее разбудил адский грохот за дверью и поток отборных ругательств, судя по голосу, вылетающих изо рта мистрис Шоу.
Маргарет подскочила на кровати и, натянув одеяло под подбородок, прислушалась.
— Да чтоб тебя черти взяли! Разлегся посреди дороги как свинья! Я ни шиша не вижу в этой темноте! Какого рожна ты тут развалился? Места что ли получше не нашел?
В ответ послышалось невнятное мужское бормотание.
«Кайден?» — удивилась Маргарет, узнав его голос.
Дверь распахнулась, и глазам предстала картина маслом: Кайден и мистрис Шоу ползают на четвереньках и собирают с пола посуду. Похоже, Кайден спал под дверью, а мистрис Шоу споткнулась об него и уронила поднос.
«Какого черта этот дикарь делал под моей спальней? — возмущенно подумала Маргарет. — Сторожил, чтобы я не сбежала? Неужели засова на двери недостаточно? А может он… хотел пробраться ко мне посреди ночи? Хотя нет, вряд ли… Хотел бы — пробрался».