- Говорят, примета есть: нельзя заранее покупать пеленки и распашонки. А что мне делать? Мужа нет, родителей тоже. Пойдем, Олесь, купим все заранее. Только я тебя прошу: если вдруг что у меня не так пойдет во время родов, и у меня не будет ребеночка, ты все это унеси из дома, пока я буду в больнице. Я тебе ключи оставлю.
Олеська согласилась. А когда Маргаритка с удовольствием ощупывала пеленки, то Олеська постоянно думала о Леночке. Не она, родная мама, покупала все своей дочке первые яркие цветистые одежонки. Не она несла ее на руках из роддома, и грудью мать не разрешила кормить. И Олеська разрыдалась. Маргаритка, умная женщина, спрашивать не стала, увела из магазина в ближайшее кафе, посадила на стул и приказала:
- Говори.
И Олеська заговорила. И о Леночке, о своем предательстве, и о том, что хочется еще родить, но больная совесть покоя не дает. И посмотрела вопросительными глазами на подругу. Скажи, мол, сильно я виновата? Та внимательно выслушала, вздохнула и произнесла:
- Нельзя судить других. Никогда. И советов я тебе не решаюсь и не буду давать. Ты сама должна все решить.
А потом Маргаритка сказала, что у каждого есть свой камень на душе и стала рассказывать, как болел и умирал Женя. Она тоже что-то очень важное хотела рассказать своей подруге. Но какое у нее было лицо в тот момент неживое! Олеська страшно испугалась:
- Не говори, Маргариточка, - попросила она, - не надо, ребеночка своего напугаешь. Он же у тебя уже большой там... - она кивнула на выпуклый живот подруги. - Расстроится твой Костик сейчас вместе с мамой.
- Ты права, - вымученно улыбнулась Маргаритка и оборвала свой рассказ на полуслове, как она обратилась к колдунье Лизе Годеоновой.
Олеське стало легче, когда она выговорилась. Маргаритка же больше ни разу не вспоминала умершего мужа. Так Олеська и не поняла, какая тайна была у подруги. А Маргаритка вообще оказалась веселой женщиной, любящей пошутить, посмеяться. Только иногда спохватывалась и спрашивала:
- А это не плохо, что я хохочу, веселюсь? Ведь еще и года не прошло со смерти Жени. Наверно, так нельзя?
Олеська не знала, что ответить, поэтому молчала, хотя в душе считала: живым - живое, мертвым уже все равно. Но как-то они были в деревне в гостях у Надежды, старшей Олеськиной сестры. Туда же пришла и Золена. Дом Надежды и Золены разделял только овраг, через который местными жителями был сделан небольшой узкий мостик. Олеська, как всегда начала возиться с детьми, громко, шумно. Надька, Золена и Маргаритка о чем-то тихо беседовали. Олеська услышала лишь конец их разговора. Надежда говорила:
- Не кори себя, Маргаритка. Не переживай и не дергайся, что стала спокойно жить, что научилась опять смеяться. Ты же не умерла. А почему ты не плачешь о смерти мужа, я тебе объясню. Ведь я актриса. И ты актриса. Не поднимай иронично брови. Я играла в кино разные роли, ты три года в жизни играла роль уверенной жены. Никому не разрешала сомневаться в том, что твой муж выздоровеет. Ты три года тайком ото всех плакала. Признайся, знала ведь, что Женя не выздоровеет, плакала по ночам в подушку.
Маргаритка кивнула:
- Плакала. Еще как плакала.
А завершила мысль Надежды Золена:
- Вот поэтому и кончились твои слезы. Ты просто немного опередила события. Поверь, ты выплакала все, что тебе было положено. Слезам тоже мера есть. Смерть Жени растянулась на три года. И все досталось тебе. Меня-то ты за счастьем отправила. И если судьба решила преподнести тебе подарок, то теперь живи спокойно, радостно. От твоей грусти Женя не вернется. А что ты ребеночка с улыбкой ждешь, это замечательно. Пусть твой Костик родится светлым человечком.
И Золена почему-то грустно улыбнулась. Олеська тогда подумала: а что бы сказала она про нее. Но тайну Олеськи Золена не знала.
Вот так и коротала время актриса: муж, дом, подруга, любительский театр. А потом добавилось еще одно развлечение.
Это развлечение был приехавший брат мужа - Николай. Актриса сразу стала опекать его, заботиться, хоть сама была младше. Коля слушался ее во всем, шутливо звал мамочкой, особых хлопот не причинял. Был очень аккуратным, чистоплотным. Ел все подряд, приготовленное Олеськой, говорил, что очень вкусно, благодарил. Помог в первые дни Олеське просверлить нужные дырки в стенках, передвинуть мебель, а то Олегу все некогда было. Потом устроился на работу и большей частью пропадал на стройках. Николай вообще не чурался никакой работы: умел класть кирпич, работать с бетоном, был неплохим сварщиком, разбирался в технике. За любое дело брался, если не было нужного работника. Не считался с личным временем. За это его уважали и ценили в строительной фирме. Станислав был доволен новым работником. Дома в последнее время Николай только ночевал. Олеська полюбила брата Олега, заботилась и переживала за него, у них сложились хорошие отношения.
Одно не понравилось Олеське: подругу через три месяца завел Николай. Познакомился, когда заезжал на работу к Олегу. Звали ее Танька Карпова. Она жила в одном из соседних домов с матерью и сестрой, и еще ребенок был. Дочка Жанна, два годика. Танька родила ее в восемнадцать лет, замужем не была, кто отец ее ребенка, не говорила, а может, и сама не знала. Против девочки Олеська ничего не имела, а что Колька детей любит, так это хорошо. Но сама Танька Олеське решительно не нравилась. Олеська все жаловалась Маргаритке, пока та жила рядом.
- Знаешь, подруженька, эта Танька совсем не красавица. Всех достоинств, что дылда высокая. Что в ней Колька нашел? Ни ума, ни внешности. И курит еще. Прямо при ребенке! Не нравится мне она.
- Ну ты, Олесь, прямо, как мамочка, заботливая. Сынок у тебя хороший, а невестка будущей свекрови не нравится, - засмеялась подруга.
Засмеялась и Олеська.
- Знаешь, Колька тоже меня мамочкой зовет. Но свекровью я Таньке быть не хочу. Не нужна мне такая невестка, - подхватила игру актриса. - Вот чем эта белобрысая приворожила Кольку?
- Сама отвечаешь: приворожила. В этом дело, - заметила Маргаритка. - Хотя я в ворожбу не особо верю...
- Во что? - не поняла Олеська.
- В ворожбу. Нельзя приворожить никого. У любой ворожбы есть реальная основа. Твой Колька уже большой мальчик. Должен встречаться с женщинами. И лучше с одной, чем с целой кучей, рассудительно произнесла Маргаритка.
Вроде все правильно говорит подруга. Олеська решила отложить вмешательство и понаблюдать, что получится из отношений Николая и Таньки. Проводила много времени с Маргариткой, та немного захандрила, и Олеська старалась всеми силами развеселить ее. Но на девятом месяце подругу положили в больницу, готовить к родам, и не в Гр-ке, где она жила, а отправили в область. Маргаритка сама так захотела, помнила первые неудачные роды. И Олеська осталась без подружки. Не с кем погулять, некому похвастаться, что научилась готовить вкуснейшие тонюсенькие блины, угостить тоже некого. А как было интересно ходить с Маргариткой по магазинам! Заскучала Олеська. Некому было излить душу, пожаловаться, нечем было занять себя. Вот и нарушила данное себе слово, стала опять интересоваться личной жизнью брата Олега. В поле ее усиленного зрения вновь попала и Танька с ее девочкой. Еще больше Танька не понравилась Олеське. С ребенком даже нормально не говорит, все кричит. Олеська начала усиленно собирать всю отрицательную информацию о Таньке, чтобы потом преподнести Николаю. Олеська составила целый реестр недостатков Таньки. Во-первых, родила без мужа, в девках, всего восемнадцать лет было дурочке. Но это, впрочем, не такой уж и страшный грех. Дети всегда прекрасно. Но эта идиотка считает, что сделала одолжение Кольке, оказав ему внимание, грубо говоря, оказывает постельные услуги. Это она, дура, должна радоваться, что такой хороший мужик обратил на нее внимание. Во-вторых, Танька считает, что она умнее, красивее, благороднее окружающих. Ходит, цедит через зубы, на окружающих глядит высокомерно. Вот еще дворянская кость с голубой кровью выискалась. Истинное благородство не в этом. Вот Олег, муж Олеськи, настоящий, благородный человек, всегда вежлив, голоса не повысит, а как важно, с достоинством ведет себя в любой ситуации. Олеська за это в него и влюбилась. Но про Олега она потом подумает. Сейчас про Таньку надо довершить все мысли, чтобы доказать Николаю, что не стоит с ней встречаться. Ведь Танька даже никакая не красавица. Да рост высокий, фигура ничего. Но и личико бы надо иметь красивое, выразительное. Например, как у Маргаритки - так и горит озорство и веселье в глазах. Или у Золены: у нее все черты лица правильные, смотришь и хочется без конца смотреть, такая приятная добрая женщина. А у Таньки лицо ни единой мыслью не освещается, выражение какое-то сонное на нем, к тому же волосы реденькие, выбеленные, да и подстрижена под шизофреничку, ежиком топорщатся, розовая кожа головы просвечивает даже, два верхних зуба кривоваты, наверно, не исправила ей мамаша вовремя этот недостаток. К тому же желтоватые стали от курения. Словом, Танька - тупая блондинка. Чего Колька на эту девицу польстился? Ведь посмотришь внимательней: Танька на молодую лошадь похожа, не ходит, а все куда-то скачет.