В какой-то момент Розали даже улыбнулась, понимая, что яичницу она готовить не умеет. Она может испечь торт, у неё не вызывает трудности ничего, но яйца… Что яичницы, что омлеты — это не в её стиле. И вне её навыка.
Когда трапеза дошла до чашки чая, не произнёсший всё это время ни слова Эрик начал:
— У меня есть два варианта развития событий.
Роуз подняла на него глаза.
— Первый — я помогу тебе добраться до дома. Дам денег на билет или сам отвезу, не важно.
— А второй?
— Это сложнее, — молодой человек скромно улыбнулся. — Помогу встать на ноги здесь. Найдём тебе работу, жильё, а дальше — сама.
— Сложно, — Роуз усмехнулась.
— Я тебя не тороплю. Подумай сегодня-завтра, — Эрик потянулся за печеньем. — У меня завтра будут дела в Рино, как вернусь — озвучишь решение, если до этого не определишься.
Юной мисс Марш ничего не оставалось, кроме как покорно кивнуть в знак согласия.
Остаток дня проходил тихо и необычно уютно, но краски почему-то меркли. Розали чувствовала себя не на своём месте. Выбор действительно был сложным.
С одной стороны, она добилась того, чего хотела: вырвалась из захолустного Спрингфилда. Пусть Карсон-Сити был мал, но имел определённые перспективы, а тут ещё и помощь появилась. Эрику хотелось доверять, пусть он и был едва знаком. Розали чувствовала с его стороны ту доброту, которая никогда не исходила ни от Джима, ни от кого-либо из той компании. Подобным обладал только отец.
Отец…
С другой стороны был именно отец. Роуз прекрасно понимала, что тот стыд, который она испытала за неудачную попытку воровства перед Эриком — лишь цветочки по сравнению с тем, что она испытает, увидев отца. Да, девушка скучала, в чём чётко отдавала себе отчёт. Но эта гремучая смесь гордости и упрямства, подкреплённая юношеским максимализмом… Домой, конечно, хотелось. Но не хотелось при одном лишь виде главы семейства иметь одно лишь только желание: как можно глубже провалиться под слой почвы и сгореть где-то в районе земного ядра.
Сам Эрик, тем временем, не понимал, что им движет.
Возможно, он пытался искупить какие-то грехи своего прошлого. Быть может, Розали ему просто понравилась. Ответить на данный вопрос молодому человеку было затруднительно, но факт оставался фактом: против девушки в своей квартире, даже несмотря на её большую оплошность, он ничего не имел. Так хотя бы было не одиноко.
========== Глава 10. Портрет ==========
Вести поиски действительно было сложно. Алан чувствовал себя отвратительно, а сочувствующие взгляды жителей Спрингфилда лишь усугубляли ситуацию. С каждой фразой о том, что всё будет хорошо, мужчина начинал убеждать себя в обратном. Без дочери ему не было здесь места. Грэйс это прекрасно понимала, но никак помочь любимому мужчине не могла.
Алан принимал немаловажное решение относительно недолго. Он быстро разобрался с мелкими проблемами на работе, что-то свалил на чужие понимающие плечи и взял полноценный отпуск. Сутки напролёт он мониторил доступные ему камеры в интернете, пытаясь затащить в это дело Грэйс, у которой, собственно, была возможность отказаться. Он заставил женщину забыть про какой-либо интим и банальную ласку. От подобного ритма Бэйкер была не в восторге. Масла в огонь подливала недавняя смерть её матери. Из одного грустного места Грэйс приходила в другое, не получая даже банальных объятий. Каждый раз взглядывая на бутылку пива, стоящую рядом с мышью, на которой была рука Алана, женщина тяжко вздыхала.
Все, кто мог помочь, знали номер мистера Марша. Иногда звонили. Иногда звонил он.
Алану оставалось подписать последние бумаги перед отпуском, забрать некоторые свои вещи — из соседнего штата на месяц пришлют ему замену. Появляться сейчас в участке мужчине не хотелось от слова «вообще».
Переступив порог небольшого здания, Марш вновь начал тонуть в пусть и немногочисленных, но от этого не менее сочувственных взглядах. Снова со всех сторон звучало «Держись, Алан» и «Всё будет хорошо». Но верил ли в это сам мужчина? Да, надежда в нём жила, но руки с каждой минутой лишь опускались всё ниже.
Пакуя свои немногочисленные личные вещи в небольшой пластиковый контейнер, Алан осмотрелся. Монитор уже покрылся небольшим слоем пыли, а ведь прошло всего лишь несколько дней. К шкафам и сейфу никто не притрагивался. Всяческие сертификаты и благодарности как висели на бежевых стенах, так и продолжали висеть.
Алан переставил контейнер со своего рабочего стола на стул, предназначаемый для «гостей» его угодий, после чего присел в своё кресло. В дверь постучали. Мужчина поднял глаза, в кабинет вошёл шериф. Марш собрался встать, но тот махнул рукой, словно приказывая сидеть в кресле и дальше.
— Привет, Алан, — шериф присел на свободный стул. — На пару слов.
— Я вроде сдал всё, что от меня надо было, — мужчина почувствовал напряжение, от чего всё же решил встать со своего места.
— Да, с документацией всё в порядке, — улыбнувшись, он сделал паузу. — Ко мне тут недавно соседи пришли. Говорят, ты на гражданских руку поднял…
— Чёрт бы тебя подрал, Генри, — Марш тяжело вздохнул.
— Я знаю, что Джим та ещё сволочь, но Алан, как тебя-то угораздило? Мне обрисовывали, что ты там его чуть ли не до полусмерти избил да по земле катал и писал. Я, конечно, не поверил…
— Генри, — мужчина вновь громко вздохнул. — Так было надо.
— Я верю, верю тебе, Алан. Но и терпеть подобное не намерен. Думаю, ты сам прекрасно понимаешь, что проделки Розали стоят больших нервов не тебе одному.
— Понимаю.
— Я не сомневался, — Генри поднялся на ноги и подошёл к окну, на котором после открыл жалюзи. — Поэтому, думаю, ты понимаешь и то, что такой подход в твоих поисках недопустим.
— Он меня вывел, Генри. Иначе бы до него не дошло.
— Я знаю, что Джим — мелкий ублюдок, — шериф словно сквозь зубы это прошипел. — Если бы ты не был моим замом, то к тебе не было бы претензий. Я не хочу, чтобы его бешеная мать опять ко мне прибежала домой. Я продлю тебе отпуск на сколько надо, ты ещё и прошлый у меня не отгулял. Занимайся своей Розали. Но побои и подобное беззаконие терпеть не буду.
— Иначе что? — Алан выложил из кармана ключ от кабинета, положил его на стол и взял в руки свой контейнер.
— Уволю, — Генри с полным спокойствием посмотрел на подчинённого. — Я очень ценю тебя. Но рабочее место я ценю больше.
Марш не нашёл, что ответить.
— Ключи на столе, — выходя из кабинета, кинул он.
Генри лишь загадочно улыбнулся.
Не прошло и часа, как Алан был дома. Обставившись бутылками пива и одной водки, он включил свой ноутбук. Доступа к записям с вокзала больше не было, а все доступные камеры Рино так и не выдали нужной Маршу картинки. Запросы в соседние города оставались без ответа, а то, что Роуз не было в Спрингфилде — факт. В криминальных сводках, к счастью, было пусто, а в больницы с подобными данными никто не поступал.
Вскоре объявилась Грэйс. Она принесла Алану какой-то пирог с мясом. Общая картина ей не нравилась. Присев рядом с мужчиной, Бэйкер положила ему на плечо ладонь, после чего сказала:
— Твоя привычка выпивать перерастает в алкоголизм.
Женщина постаралась мягко улыбнуться. Она взяла со стола бутылку водки и встала с диванчика. Следом поднялся на ноги и Алан. Он положил руку на ту самую бутылку, после чего озвучил свою мысль:
— Может я сам решу, что мне можно, а что нельзя?
— Алан, ты с каждым днём пьёшь всё больше и больше, — Грэйс была раздражена. Она потянула бутылку на себя.
— А тебе какое до этого дело? — резким движением мужчина выхватил ёмкость с крепким алкоголем у Бэйкер из рук.
— Потому что ты мне не безразличен, — женщина подняла с кресла свою сумку и направилась к выходу, но, немного задумавшись, остановилась, после чего продолжила. — А ты ведёшь себя как ребёнок, Алан. Это не взрослое поведение. У тебя случилось горе, бесспорно. Ты пытаешься что-то с этим делать. Но вместо того, чтобы больше времени тратить на эти чёртовы поиски, ты сидишь и пьёшь. Пьёшь это гадкое пойло. Мне тоже не просто, если ты не заметил, — у Грэйс на глазах наворачивались слёзы, но та их быстро смахивала. — У меня умерла мать. И я мотаюсь между тобой и Рино, чтобы и тебе помочь, и не потерять всё то, чем мама всю жизнь дорожила.