Джулия задала лишь несколько вопросов, на часть из которых ответила Грэйс, вызывая тем недовольные взгляды матери. Алан только ради этих вопросов выбирался из мирка своих мыслей. Когда вся волокита с ужином была окончена, младшая Бэйкер провела его к спальне. Мужчина быстро уснул, ведь усталость не могла не взять своё. Уснула вскоре и Грэйс — последние дни были тяжкими и для неё тоже.
На звонящий последующим утром будильник реакция была совершенно разной. Алан, будучи заранее не в духе, устройство выключил. Грэйс чувствовала себя отчего-то не на своём месте. Она встала с кровати, накинула халат, который до этого взяла из маминого шкафа. Женщина не спеша дошла до комнаты старшей Бэйкер, постучала.
Ответа не последовало.
Грэйс слегка толкнула дверь, та открылась.
— Мам? — обратилась женщина.
Джулия даже не вздрогнула.
— Мама! — сказала громче Грэйс и подошла ближе.
Снова ноль.
Стало страшно.
Младшая Бэйкер подошла ближе и присела на край кровати. Она дотронулась до матери, а та была совсем холодной. Дрожащими руками Грэйс схватила мать за запястье. Быстро поняла — пульса нет.
— Алан! — громко крикнула она. — Алан!
В голосе женщины отчётливо слышны были нотки подкрадывающейся истерики. Алан от этого резко подскочил. Он схватил с прикроватного столика телефон и быстро нашёл Грэйс. Та уже плакала.
— Мама… — прошептала она.
Алан прекрасно всё понимал. Не тратя времени на лишние вопросы, он молча набрал «911» и вышел из комнаты, как только монотонным будничным голосом ответил оператор.
========== Глава 7. Рука помощи ==========
Перспективы жизни в новом городе быстро померкли после того, как Розали, наконец, осознала, что денег у неё действительно нет. Доставая из кармана последний доллар, девушка косо-криво, но улыбнулась, ведь в голове чётко созрела мысль: на это она даже не поест, что уж говорить о попытке уехать обратно. Но этот же момент её и радовал: назад дороги теперь точно нет.
Карсон-Сити действительно был гораздо меньше Рино. Розали не нашла ничего лучше, чем заняться бессмысленными блужданиями по пустыми (по сравнению с Рино) улицами. Люди куда-то спешили, суетились. Заметив на тротуаре несколько центов, Роуз улыбнулась своей удаче. Постепенно здесь становилось всё менее комфортно. В какой-то момент девушка заметила бездомных. От одного лишь их вида она вздрогнула, стараясь спрятать в самый дальний угол своего подсознания мысль о том, что однажды и ей придётся с подобным отношением к жизни присоединиться к этим господам. Но только не возвращаться домой!
Неторопливо Роуз дошла до какого-то сквера, присела. Солнце неприятно палило, а тень здесь была спасением. Девушка достала из сумки кошелёк, устремила свой взор в его гадкую пустоту. Грустно улыбнулась. В животе во всю пели киты. Снова мысли о доме…
Папочка. Его не хватало.
Отцовская любовь для Розали в детстве была всем, но стоило переступить подростковому возрасту порог её жизненного пути, как эта же самая любовь стала в тягость. Совершенно адекватное отношение с тех пор казалось излишней опекой, какие-либо воспитательные процессы и меры вдруг превратились в упрёки, а желание поговорить — в излишнюю заинтересованность. Не хватало матери, но стоило Алану привести в дом женщину, как тотчас же вбрасывалась мысль: никто бедную Розали с её покойной матушкой в этом доме не любит.
Однако теперь, оказавшись пусть и не в другой части страны, но достаточно далеко от дома, юная мисс Марш постепенно начинала осознавать, на какую же глупость она решилась.
Откуда в её кошельке появлялись деньги? Папочка давал.
Кто постоянно, по первой же просьбе, пополнял счёт на мобильном? Конечно же, папочка.
Каким образом Розали из каждой передряги выходила живой, невредимой и без чужих нотаций? Всё делал папочка.
Чьего дельного совета не хватало конкретно сейчас? Папочкиного.
По кому она скучала? Ответ очевиден.
Роуз поднялась на ноги и пошла дальше. Город был совершенно незнакомым. Заблудиться в нём, несомненно, было можно, но девушка посчитала нужным назвать эти блуждания процессом ознакомления. Вновь взяв в руки свои последние сбережения, она подняла глаза. Впереди, под едва заметной вывеской, была распахнутая настежь дверь. Столовая.
Розали, немного смутившись, переступила порог. Людей внутри было много. Царило самообслуживание. Цены были демократичными. У кассы никого не было. Девушка подошла туда, после чего взглянула на женщину за стойкой. Стоит сказать, дама эта была не самых стройных форм, её тёмные волосы были прилично засалены, а сама она, отвлекаясь от смартфона, посмотрела на клиентку крайне напыщенно.
— Что я могу взять за это? — Роуз показала темнокожей женщине все свои оставшиеся сбережения.
Та в ответ многозначительно вздохнула. Женщина положила в карман телефон, после чего принялась пробивать чек. «Хэлли Берри», — было написано у неё на бейдже. Заметив это, Розали едва не засмеялась. «Ну да, — подумала девушка. — Сходство очевидно». Как только кассирша протянула чек, мисс Марш вновь превратилась в самую серьёзную. Он взяла бумажку и направилась к пункту выдачи, а спустя пару минут уже сидела за одним из столиков, рассматривая свой полупустой поднос, за который отдала всё до последнего цента. Ведь можно было купить за этот чёртов бакс кусок пиццы…
А получился стакан гадкого томатного сока, два куска хлеба и непонятный суп, который даже на голодный желудок есть было невозможно. В таком практически нетронутом виде всё и осталось стоять на столе, когда Розали переступила порог столовой и вновь оказалось на улице.
На какой-то момент чувства голода ушло. Не прошло и получаса, как оно вернулось. Девушка вспомнила тех бездомных, которых заметила при старте знакомства с городом.
Роуз с радостью сыграла бы на гитаре в парке, чехол от которой послужил бы копилкой, или принялась бы за деньги рисовать скетчи. Но… Вновь наткнувшись на попрошаек, она сначала пронаблюдала за ними, а после, надеясь на чудо, пристроилась рядом.
Поначалу девушка боялась просто руку вперёд вытянуть, что уж говорить о потребности привлечения к себе внимания. Она продолжала смотреть на то, как бедных и несчастных строили из себя эти люди в лохмотьях, как более обеспеченные кидали в их стаканчики монеты или клали туда целые купюры. После этого приходила пора удивления: все эти попрошайки, как только поток людей уменьшался или вовсе иссякал, делили добытое, насчитывая там порой в сумме несколько сотен. В Спрингфилде такого не было.
Девушка быстро отстранилась от попрошаек, а вернулась с чистым стаканчиком, который унесла со стойки соседской кофейни. Они были бесплатными, стояли рядом с кулером, угрызений совести Роуз не испытывала. Как только пошли люди, она отошла немного дальше от основной массы «жизнью побитых». Протянула стаканчик. Люди щедры к ней не были, но некоторый, всё же, кидали в стаканчик по несколько центов. Спустя час Роуз насчитала практически десять долларов, а спустя ещё один — проблему.
Заметив на подходе попрошаек, за которыми она наблюдала, Розали поняла, что настроены они недружелюбно. Делиться она не хотела, да и особо было нечем. Высыпав содержимое стакана в сумку, а сам стакан кинув на дорогу, девушка побежала. Следом раздался топот нескольких человек за спиной. Роуз бежала так быстро, как могла, но вскоре пожалела, что из-за каких-то там своих подростковых заскоков бросила занятия лёгкой атлетикой.
«Бедняки» были уже совсем близко. Выносливость Розали сдавалась.
В какой-то момент девушка остановилась. Обернувшись, она чётко понимала лишь одно: скорее всего, это конец.
Их было четверо. Три парня, довольно широкие в плечах, и какая-то девчонка, на вид крайне боевая и бойкая. Они пытались окружить Розали. Той хотелось буквально скукожиться, причём до таких размеров, чтобы стать совершенно незаметной для окружающих.