- Когда мы познакомились, он еще не был настолько цыганом.
Меня начинает утомлять этот разговор. Кажется, никогда раньше я не тратила столько времени на разговор о мужчине, которого не планировала убить. В любом случае, я свою задачу выполнила – Русалина знает о своем отце. Всё, с меня взятки гладки, пусть сама решает, что ей с этим делать.
- В общем, мама, спасибо за предложение, но меня не интересует знакомство с Шандором Вороновым. Надеюсь, ты не планируешь притащить его сюда жить.
- Таких планов у меня не было.
Мой телефон звонит, и я смотрю на экран. Саша. То, что он звонит со своего обычного телефона, может означать только одно: Руслан опять меня предал. Хорошо, что на этот раз я была к этому готова.
- Это он, - говорю я Русалине.
- Ты ему про меня рассказала? – возмущается она.
- Нет, не я. Другой человек.
Я беру трубку.
- Какого черта, Соня? – орет он так, что вздрагивает даже Русалина, - Ты не имела права скрывать от меня дочь! Я знал, что ты психопатка, но чтобы настолько!
Русалина выхватывает телефон из моей руки и кричит в трубку:
- Не смейте орать на мою маму! Сам психопат!
Я не слышу, что он отвечает. Впрочем, Русалина тоже не слушает. Она просто кладет трубку.
- Видишь, - говорит она, - Они все психи. Только притворяются хорошими, пока им это выгодно. Если б он был здесь, он бы тебя ударил. Или даже убил.
- Ничего бы он мне не сделал.
Телефон снова звонит. На этот раз Марка.
- Мы едем к тебе, - говорит она, - Уже в машине.
- Не пускай его за руль, - прошу я, - И лучше не приезжайте сейчас. Давай потом все это обсудим, и решим, как лучше поступить.
- Не выйдет, Соня. Он хочет видеть свою дочь, и я его понимаю.
- Проблема в том, что она не хочет его видеть.
- И почему же? Что ты ей рассказала?
- Ничего плохого о нем лично. Просто она не нуждается в отце.
Я кладу трубку и поворачиваюсь к Русалине.
- Пожалуйста, поговори с ним, - прошу я, - Дай ему шанс. Он хороший человек.
- Да слышала я, какой он хороший, - мрачно говорит Русалина, - Не понимаю, с чего ты решила, что можешь доверять мужику, да еще такому агрессивному. Но поговорю с ним, раз ты просишь. Жалко, что у нас нет пистолета на случай, если он нападет.
- Русалина, мужчины не всегда нападают с порога.
- Как я уже говорила сегодня, я знаю, мам. Но статистически если кто и нападает с порога, то это мужчины. И никто не может поручиться за каждого конкретного мужика. Никогда не знаешь, что взбредет им в голову.
- За этого я могу поручиться. Ты же не думаешь, что я стала бы рожать от агрессивного психа?
- Я уже не знаю, что и думать.
Уже поздно, пробок нет, и Саша с Мариной добираются за двадцать минут. Они заходят и разуваются. Саша не сводит глаз с Русалины, а она стоит, скрестив руки на груди, готовая уйти в любой момент.
- Проходите, присаживайтесь, - говорю я с натянутой вежливостью.
- Ты видела Поэта? – тихо спрашивает Марина.
- Да, - отвечаю я так же тихо, - И жалею об этом в данный момент.
- Привет, - говорит Саша Русалине.
- Добрый вечер, - отвечает она и жестом приглашает сесть на диван, а сама берет стул и садится напротив, - Итак, Вы – Шандор, мой отец.
- Хм. Шандор, - говорю я, - Тебя теперь так называть?
- Ты можешь называть меня, как хочешь, а можешь вообще никак не называть, - раздраженно говорит он мне.
Я вижу, что он очень зол, Русалина тоже видит это, и ее это пугает.
- Хорошо, Саша, - говорю я, - Ты ведь не будешь ни на кого из нас нападать, кричать, применять какое-либо насилие?
Он смотрит на меня удивленно и молчит.
- Понимаешь ли, ты кричал по телефону, а потом заявился к нам очень злой. Русалина тебя совсем не знает, и вполне понятно, что она боится.
- Ничего я не боюсь, - огрызается Русалина, - Пусть только попробует напасть.
- Извини, - говорит ей Саша, поднимая руки и разворачивая их ладонями к ней, - Я не хотел тебя напугать. Я просто хотел познакомиться.
- Я Русалина, очень приятно, Шандор, - говорит она, - Что-то еще?
- Да. Что-нибудь еще, пожалуйста. Сколько тебе лет, чем ты увлекаешься?
- Мне пятнадцать. Увлекаюсь программированием. Вегетарианка. Занимаюсь экологическими проектами.
- Только не это, - вырывается у Казачка, и он тут же спрашивает с надеждой, - А тебе нравятся крутые тачки?
- Личный автотранспорт – угроза нашей планете, - серьезно говорит Русалина.
- Экология – это очень хорошо, - примирительно говорит Казачок, - Мы, например, передаем в Гринпис, или куда там, три процента от прибыли. Правда, Марка?
- Угу, - кивает Марина, - От прибыли твоего тюнинга и от прибыли завода металлопластика. Сразу говорю, что это максимум, на большее меня не раскрутить.
- А на использование более экологичных материалов для строительства Вас можно раскрутить? – спрашивает Русалина с надеждой.
- Строить из золота – плохая идея, это никогда не окупится. Мы ищем здоровый баланс между экологичностью и рентабельностью, - отвечает Марина спокойно, - Поверь мне, все это много раз обсуждалось с твоей сестрой.
Русалина кивает. Она умная девочка, и понимает, что сейчас главное не это.
- Шандор, а Вы когда-нибудь били людей? – спрашивает она.
- Конечно, - отвечает Саша, - Часто и сильно. Но довольно давно. В последнее время как-то не требовалось.
- А Вы когда-нибудь нападали на кого-нибудь первым?
- А то, - спокойно сообщает он, - Неоднократно. Но я не нападаю первым на тех, кто заведомо слабее меня.
Русалина кивает, ее этот ответ устраивает, и она почти расслабляется.
- Значит, Вы ни разу не ударили женщину или девушку? – уточняет она, просто на всякий случай.
И Саша смотрит на меня, в его глазах паника. Я молчу, потому что не знаю, что сказать. Я не собираюсь врать Русалине о таких вещах и покрывать его. Пусть думает, как объяснить.
- Да не бил он никогда женщин, - говорит вдруг Марка, - Ни разу в жизни.
Я смотрю на нее, пытаясь взглядом выразить всю глубину своего негодования. Она сейчас ведет себя, как женщина, которую муж не бил уже две недели, и теперь она верит в то, что этого никогда больше не произойдет, а потому пришла забирать «ошибочно поданное» заявление.
- Это неправда, - говорит Саша, глядя на Русалину.
- Да я поняла, что неправда. Не дура, - отвечает Русалина.
- Я ударил Марину. Давно, лет двадцать назад. Один раз. Она меня простила.
- Еще чего, - говорит Марина, - Никогда тебе этого не прощу. Но он понял, что так нельзя, Русалина.
- Что значит – понял? А до этого не понимал, что ли?
- Представь себе, не понимал, - Марина пожимает плечами, - Мы с ним воспитывались в среде, где насилие считалось нормой. И мы оба проделали большой путь.
- Это достойно уважения, - говорит Русалина, и я вздыхаю с облегчением, - Яна говорила, что у вас недалеко от дома есть горнолыжный подъемник.
- Есть, - говорит Саша, - А ты катаешься на горных лыжах?
- Один раз пробовала, и мне очень понравилось. Хочу научиться.
- Хочешь в горнолыжную школу на зимние каникулы? – тут же спрашивает Саша, - Младшая Марка, ну, которая Яна, и Лачо поедут, еще успеем тебя записать.
- Неплохо, - говорит Русалина.
- Тебе надо погостить у нас, - вкрадчиво говорит Марина, - У нас большой дом, у тебя там будет своя комната. С большой кроватью, которая стоит на полу, а не на шкафу, с красивой мебелью, с хорошим мощным компьютером.
Русалина растеряно смотрит на меня. Она подросток, и ей хочется свою комнату, большую кровать и мощный компьютер. Хотя это не очень экологично. Ей тоже не чужды двойные стандарты.
- Давайте подумаем об этом завтра, - предлагаю я, - Я много времени провожу на работе, и Русалина вполне может ночевать у вас, когда захочет.
- Речь не только о Русалине, - так же вкрадчиво говорит Марка, - Ты тоже могла бы переехать к нам. Так всем будет удобнее.