Вполне ожидаемо, что во главе зажиточных хозяйств стояли представители преимущественно среднего и старшего поколений, т. е. те, у кого были взрослые (подрастающие) дети-работники и опыт ведения хозяйства. Не случайно, что те, кому в 1930 г. было от 30 до 49 лет, составляли 64,2 %, от 50 до 80 лет – 27,4, а молодые хозяева – лишь 8 % (табл. 10).
Таблица 10
Возрастная структура разных категорий сельских «лишенцев» (в %)
* Учитывались бывшие белые офицеры, а также бывшие служащие полиции и жандармерии царской России.
Более четверти «кулаков» не указали в ходатайствах места своего рождения, поэтому не ясно, кто преобладал в этой категории – коренные жители или мигранты. Достоверно известно, что около трети «кулаков» являлись старожилами, родились в Сибири. Как правило, их родственники жили в одной деревне. В 1929–1930 гг. в вину «кулакам» нередко ставилась зажиточность хозяйств их дедов или прадедов. Мигранты из центральных и западных регионов в данной группе составляли 42,2 %. Более всего было выходцев из Европейской России (в основном из Центрального и Центрально-Черноземного регионов). Доля мигрантов из Украины и Белоруссии достигала почти 15 %. Большая часть «кулаков» оказалась в Сибири в начале века, во время столыпинской реформы.
Поскольку выходцев из западных регионов было достаточно много, то и национальный состав «кулаков» оказался весьма разнородным. В этой категории преобладали русские (83,6 %), доля украинцев составляла 11,8 %, белорусов – 4,8 % (табл. 11).
Таблица 11
Структура разных категорий сельских «лишенцев» по национальности (в %)
До революции все «кулаки» принадлежали к самому массовому российскому сословию – крестьянству. Однако выяснить реальное социальное соотношение в группе невозможно. Сами «эксплуататоры наемного труда» решительно опровергали свое «кулацкое» происхождение и, напротив, утверждали, что до революции были батраками, бедняками или «вечными середняками». Многие подробно описывали, что именно крайняя бедность, нужда и малоземелье заставили их переселиться из родных мест в Сибирь. Однако избирательные комиссии придерживались прямо противоположного мнения о социальном происхождении лишенных прав за эксплуатацию наемного труда. Официальные лица, как правило, утверждали, что и сами крестьяне, и их родители являлись «кулаками». Поскольку каждая из сторон доказывала выгодные ей дореволюционные происхождение и положение, даже приблизительно нельзя определить соотношение социальных групп. Уровень грамотности «кулаков» можно оценить как сравнительно высокий, неграмотные составляли около трети (достоверно известно, что неграмотных было 25,5 %, но необходимо также учесть тех, о которых сведения отсутствуют, но они также, вероятнее всего, были неграмотными). Поскольку в данной категории преобладали мужчины, то показатели корректнее сравнить с данными по мужскому населению. Так, среди взрослых мужчин Новосибирского округа в сельской местности неграмотных было 44,2 %, т. е. примерно на 11 % больше, чем в рассматриваемой группе. Не оканчивавшие школу, но умевшие читать и с трудом писать (малограмотные) «кулаки» составляли 41 %. Около четверти окончили до революции церковноприходские школы (табл. 12).
Таблица 12
Структура разных категорий сельских «лишенцев» по уровню грамотности (образования) (в %)
Личные дела крестьян позволяют составить достаточно полное представление об их семьях и хозяйствах, поскольку содержат подробную информацию об уровне доходности хозяйства, наличии в нем сельскохозяйственных машин и использовании наемного труда. Для характеристики хозяйств «кулаков» мы выделили следующие показатели: количество едоков в семье, работников, рабочего и молочного скота, площадь посева, наличие сельскохозяйственных машин (сдача их внаем), применение наемного труда.
Специалисты по аграрной истории неоднократно отмечали зависимость уровня крестьянского хозяйства от состава семьи (количества едоков и работников). В.А. Ильиных, например, отмечает, что «демографическая дифференциация крестьянства (различия отдельных хозяйств по размеру и составу семьи) во многом детерминировала его имущественную дифференциацию»[233]. В среднем на семью приходилось 5,1 едока и 2,23 трудоспособных работника (табл. 13, 14). По данным историков, примерно столько насчитывало середняцкое, но отнюдь не зажиточное крестьянское хозяйство (по данным В.П. Данилова, «хозяйство типично середняцкой группы имело 5,7 едока и 3–4 полных работника, (1–2 работника, 2–3 работницы, 1–2 подростка)»[234].
233
Ильиных В.А. Крестьянское хозяйство в Сибири (конец 1890 – начало 1940-х гг.): тенденции и этапы развития // Крестьянская семья и двор в Сибири в XX веке: проблемы изучения. Новосибирск, 1999. С. 34. 100
234
Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М., 1979. С. 328.