После окончания Гражданской войны «владельцы» вернулись к своим хозяйствам, именно в этот период большинство обзавелось мельницами, маслобойнями, шерстобитками и прочими «предприятиями». В годы нэпа 12,4 % «владельцев» занимали различные выборные должности. Свое не очень активное участие в общественной жизни преобладающая часть представителей категории объясняла постоянной занятостью на мельнице или другом «предприятии».
Во второй половине 1920-х гг. большая часть владельцев сельскохозяйственных «предприятий» была лишена прав. В 1928–1929 гг. у них конфисковали имущество (одно– и двухпоставные мельницы и часть других предприятий). Не дожидаясь дальнейшего развития событий, некоторые «владельцы», распродав оставшееся имущество, предпочли уехать в город. Многим из них не удалось устроиться на предприятия, и они стали работать извозчиками, плотниками и т. д. Как ни парадоксально, но конфискация «предприятий» в конце 1920-х гг. спасла часть «владельцев» от тюрем и спецпоселений. Этой участи не избежали те представители категории, кто остался в деревнях: в 1930 г. они первыми попали под «раскулачивание». Очень многие были арестованы, а их семьи высланы на спецпоселение (затем глав семей отправляли из лагерей в спецпоселки для соединения с семьями); некоторых выслали вместе с семьями. Такая же судьба была у всех «владельцев», вновь выявленных в 1930-е гг.
До 1928 г. в одной семье «владельцев» в среднем насчитывалось 6,07 едока и 2,12 работника; они засевали 6,21 дес., имели 1,9 лошади и 1,6 коровы (см. табл. 13–17). Таким образом, это были типично середняцкие хозяйства[260]. По уровню они достаточно сильно различались: 16 % хозяйств имели лишь одного взрослого работника, 28,9 % сеяли менее 4 дес., 39,2 % имели одну корову и 34 % – одну лошадь. Однако 66 % хозяйств «владельцев» имели двух взрослых работников, 60,8 % «владельцев» засевали в среднем 4,1–10 дес., 43,4 % имели две коровы, 44,3 % – две лошади. Были и более зажиточные хозяйства: 12 % имели трех и 1 % – четырех работников, 10,3 % «владельцев» засевали свыше 10 дес., 16,4 % – имели трех коров и более, 20,6 % – трех лошадей и более. Для значительной части хозяйств, владевших сельскохозяйственными «предприятиями» (особенно тех, кому принадлежала лишь часть, или это «предприятие» было небольшим), доход от сельского хозяйства был главным источником средств. Однако были хозяйства, для которых количество посевной площади или коров и лошадей не являлось основными показателями их благосостояния. Для определения уровня состоятельности этих хозяйств важнее выяснить получаемый ими доход от «предприятий».
В изучаемой группе мельники составляли 63 %, владельцы шерсточесалок и кожевенных «предприятий» по 9,3, маслобоек (маслобойные заводы) – 8,2, крупорушек, кирпичных заводов, смолокуренно-скипидарных производств – по 2, пимокатных мастерских – 3 %, 1 чел. имел паточный завод. При этом 64 % имели «предприятия» в единоличном владении, а 36 % – в совместном.
Доходы от сельскохозяйственных «предприятий» у большинства крестьян были небольшими, и их скорее можно считать дополнительной, а не основной статьей дохода в хозяйстве. Так, 59 % имели доход от «предприятий» менее 500 руб., при этом 5 % – до 100 руб., 36,1 % – от 101 до 300 руб., 19,6 % – от 301 до 500 руб., около 25 % – от 501 до 1 000 руб. (при этом 9,3 % – от 501 до 600 руб., 7,2 % – от 601 до 700 руб., 2 % – от 701 до 800 руб., 3 % – от 801 до 900 руб., 2 % – от 901 до 1000 руб.). Больше 1 тыс. руб. дохода получали немногие «владельцы» – 6,2 %, при этом всего у четырех мельников доход составлял около 1,5 тыс. руб. Например, двухпоставная мельница М.С. Крутских (Черепановский р-н) приносила дохода 1420 руб.[261], мельница О.И. Кузнецова (Черепановский р-н) – 1 440 руб.[262] В изучаемой группе самый большой доход (3530 руб.) в 1927 г. получал от своего маслодельного завода Ф.В. Кияница (Кочковский р-н)[263]. Доход 9,3 % «владельцев» неизвестен, что объясняется, возможно, «недоработками» в данном вопросе властей, как правило приписывавших или значительно завышавших доходы крестьян-владельцев от «предприятий».