В самые первые года это была одежда, отданная Катерине кем-нибудь из знакомых. У Мэрла никогда не было новых вещей, и мальчик порой с завистью смотрел, как из магазинов выходят его довольные сверстники, которым родители купили очередную обновку. Когда мальчику стукнуло четыре года, Катерина подарила ему ловец снов. Крохотная безделушка без труда умещалась на ладони. Мэрл провел всю ночь, рассматривая тоненькие ниточки, бусинки и перья в лунном свете, испытывая восторг от того, что теперь у него было что-то, принадлежащее только ему одному. Не какие-то там старые сломанные игрушки, которые надоели их прежним хозяевам и которые отец всегда выбрасывал, когда Мэрл забывал их вовремя убирать. Ловец снов был чем-то особенным.
На пятилетие он получил от матери серебряный крестик на тонкой бечевке. Посадив сына на колени, Катерина очень долго рассказывала ему о Боге, о том, что всем людям надо во что-то верить и быть послушными, и тогда с ними обязательно случится что-нибудь хорошее. Свою наивную веру она передала Мэрлу, который долгие годы не снимал этот подарок и в самые трудные времена всегда обращался к Богу.
А когда до очередного праздника оставалось всего несколько недель, на свет появился еще один Диксон. Бережно прижимая к себе крошечный пищащий комочек, который был младшим братом Мэрла, Катерина в очередной раз обливалась слезами, говоря себе, что скоро все обязательно изменится. Что именно и как скоро, Мэрл никогда не понимал и спрашивать не решался. Он уже давно понял, что в этой семье вопросы задавать не принято; лучше помалкивай, чтобы не схлопотать лишний раз ощутимую затрещину от вечно недовольного отца.
Дэрил был на удивление тихим ребенком, что радовало Катерину, а особенно – Мэрла. Он вообще старался обходить младшего родственника стороной, дивясь его беспомощности и бесполезности, на что мать всегда улыбалась, говоря, что все дети такие. Что за ними всегда нужно присматривать, заботиться, защищать, помогать и еще много всего, чего маленький Мэрл запомнить не смог. Единственное, что он со временем запомнил раз и навсегда – что он старший брат. А быть старшим братом не так просто, как может показаться на первый взгляд. Тем более, если ты - Диксон.
С появлением Дэрила все праздники теперь казались интереснее. Мэрл с еще большим нетерпением ждал теперь не своего дня рождения, а брата. И не потому, что жаждал подарить что-нибудь от себя – подарков брату он не делал, просто не зная что и как дарить, - а потому что в эти дни отец был на охоте. В доме сразу становилось намного спокойнее и уютнее, и порой мальчик начинал ловить себя на мысли, что хочет, чтобы отец его заплутал где-нибудь и больше никогда не вернулся.
Катерина же становились все менее сдержанной, порой ни с того ни с сего начиная рыдать, повторяя себе что-то под нос. А потом очень долго стояла у распахнутого настежь окна и курила, пока Бен не возвращал ее обратно в реальность своими криками, а порой и звонкими пощечинами. В такие моменты Мэрлу хотелось, как раньше, убежать из дома и спрятаться в сарае. Сидеть там, перебирая газеты или рассматривая ножи до тех пор, пока не придет Катерина и не попросит сына хриплым от постоянного курения голосом вернуться обратно домой. Но сейчас, когда в комнате помимо Мэрла сидел еще и маленький Дэрил, беспомощно закрывающий маленькими ладошками ушки, вздрагивая от каждого громкого звука, мальчик просто не мог себе этого позволить.
Таскать с собой через окно комнаты маленького Дэрила было проблематично. Разбитые коленки, носы и исцарапанные руки стали частью детства обоих мальчиков, которые со временем все чаще и чаще сбегали из родного дома. Бен словно обезумел, становясь все больше похожим на своих родственничков, а Катерина, кажется, и вовсе стала выпадать из реальности, пропадая где-то в своих мыслях. Последнее, что Мэрл отчетливо помнил – как он сидел за кухонным столом, старательно выводя в тетради домашнее задание, а Катерина сидела напротив него. Тонкими пальцами она держала сигарету, внимательно наблюдая за сыном, и свободной рукой водила по спине сидящего рядом с ней Дэрила, который доедал уже остывший ужин. На следующий день ее не стало.
Мэрл отчетливо помнил поднимающийся в небо столб черного дыма, пляшущие тут и там языки пламени и множество людей, которые топтались во дворе их дома, пытаясь потушить горящее здание. Когда ушел Бен, мальчик не знал, как и то, почему после очередной их ссоры Катерина не пришла за сыновьями в сарай, где они прятались. Возможно, она попросту забыла о них, снова задумавшись о чем-то своем – это ведь было вполне в ее духе. Задумалась так, что легла спать с не потушенной сигаретой, как выяснилось позже, сделав жизнь своих детей еще более страшной и невыносимой.
Новый дом был ничем не лучше старого, и только подпаленный с одной стороны ловец снов напоминал о том, что когда-то в жизни Мэрла были хорошие деньки. Правда, материнский подарок перекочевал вскоре к Дэрилу, когда его старший брат понял, что нет больше ни одного человека, который будет радовать своих детей какими-нибудь безделушками втайне от Бенджамина. Несмотря на свою отрешенность, апатию и пагубную наивность, Катерина была матерью Мэрла и Дэрила, которую они любили, и смерть которой оставила в их сердцах щемящую тоску.
Не успело пройти и месяца после смерти женщины, как Бен вдруг опомнился. Зачем ему одному корячиться, пытаясь где-то подработать, отыскать денег, еды и всяких бытовых мелочей? У него ведь растут два сына, из которых, если воспитать их как следует, может получиться что-то стоящее. Только вот воспитание его в основном состояло из упреков, ругани и старого ремня, которым он нещадно хлестал старшего сына за любую провинность. Дэрила он не трогал, то ли приберегая на потом, если с Мэрлом ничего не выйдет, то ли попросту считая его слишком бесполезным. Тощий, серый, испуганный – какой от него толк?
Часто Мэрл не мог даже лечь, чтобы не застонать от охватывающей все тело боли. Удар у Бена был будь здоров, и он мог посвящать все свободное время, какого у него было полно, на то, чтобы шпынять сына, заставляя его порой делать действительно трудные вещи. Сунув ему однажды в руки охотничий нож, он отправил его в лес, сказав, что ему пора учиться охоте. И все равно, что мальчишке только стукнуло двенадцать, и что у него были проблемы в школе, из которой его грозились выгнать за неуспеваемость и плохое поведение (несколько драк с одноклассниками из-за вечных сплетен о своей семье Мэрл устроил прямо на глазах у изумленных учителей). И что мальчик вообще первый раз в руках оружие держит, даже не зная, как с ним обращаться.