— Тебе все это не кажется знакомым? — негромко спросил он.
— Знакомым? — не поняла Гарри. — Что именно?
— Все это, — Том неопределенно махнул рукой в сторону Косой аллеи, а потом посмотрел прямо перед собой. — Клянусь, я уже видел эту дверь…
— Хочешь сказать, ты был здесь раньше? — Гарри посмотрела на него с недоумением.
Лично у неё мрачная улочка с обшарпанными, покосившимися домами и загаженными тротуарами никаких ассоциаций не вызывала, разве что неприятный холодок где-то в животе. Да и Косую аллею она совершенно точно видела впервые.
— Нет, — Том поморщился. — Я точно знаю, что не был здесь, но… Не знаю, это как… дежавю. Как сон, который не помнишь, когда просыпаешься, а потом вдруг всплывают какие-то обрывки…
— Маргарет, Томас! — послышался вдруг громкий голос Ника. — Вы что здесь делаете? Мы вас обыскались!
— Идём, — Гарри потянула Тома к выходу из переулка. — Жутковато здесь…
— Лютный переулок не место для детей, — строго сказала МакГонагалл, когда они вернулись к остальным.
— Чтобы не вздумали больше отходить! — Нора явно успела переволноваться и теперь сердилась. — В незнакомом месте! Ну надо же…
— Да тут мы, тут, — Гарри подняла руки, мол, все же в порядке. — Никуда не уходим.
Том молчал, все ещё погруженный в себя. Гарри не понимала, что с ним такое. Саму ее восхищало решительно все вокруг. Остроухие гоблины за банковскими стойками; огромные золотые монеты, похожие на пиратские сокровища; медные и оловянные котлы разных размеров в магазине «Счастье зельевара», книги с движущимися картинками и живые — живые! — портреты на стенах. А главное — волшебство, пронизывающее все вокруг, разливающееся в воздухе и наполняющее ее какой-то искрящейся, незнакомой раньше энергией.
Гарри чувствовала себя воздушным шариком, который взлетает все выше и выше, грозя вот-вот сорваться с нитки и улететь в небо.
Лохматая Гермиона — вот точно отличницей в Хогвартсе будет, знакомый типаж! — продолжала сыпать вопросами направо и налево, совершенно игнорируя тот факт, что ей уже давно никто на них на отвечает.
Но Тому до всего этого, казалось, вообще не было никакого дела. Он постоянно норовил застрять где-нибудь, вглядываясь в витрины так, будто искал какие-то ответы, и Гарри приходилось чуть ли не силой тащить его дальше, чтобы не отстать снова и не схлопотать выговор.
— Волшебные палочки! — возвестила МакГонагалл, притормозив у очередного магазинчика.
Сквозь огромное окно виднелись длинные ряды стеллажей, забитых до отказа узкими футлярами, а на подоконнике на бархатных подушечках были разложены образцы товара.
— А эти Олливандеры правда продают палочки с триста девяносто второго года до нашей эры, как написано на вывеске? — тут же выдала очередной вопрос Гермиона, но ответа ожидаемо не получила.
В магазинчике пахло пылью и ещё чем то похожим на чистящее средство. Мистер Олливандер — высокий, худой старик с облаком седых волос и внимательным, почти пронзительным взглядом — обрадовался им так, словно ждал с того самого 392 года до н.э.
— Добро пожаловать! — он широко раскинул руки. — Какие чудесные юные леди! Подходите сюда, ближе не сте…
Он вдруг замолчал на полуслове, уставившись на Тома, вошедшего в магазин последним. Радостная улыбка застыла на него лице, а потом медленно сползла, будто темная туча закрыла летнее солнце.
— Мерлин мой… — выдохнул старик, и в глазах его отчего-то мелькнул страх.
— Гаррик? — МакГонагалл посмотрела на него с недоумением. — Вы в порядке?
— А? — он вздрогнул и в тот же миг наваждение пропало. — Да, разумеется! Просто вспомнилось… Впрочем, неважно! Итак, палочки! С кого начнём?
— Я! Можно я первая? — тут же вызвалась Гермиона и умоляюще посмотрела на Гарри.
— Да без проблем, — хмыкнула она и отошла на пару шагов, оказавшись рядом с Томом.
— Ты заметила, как он посмотрел на меня? — тихо спросил тот, наблюдая, как Олливандер снимает какие-то странные мерки с Гермионы.
— Шутишь? — Гарри слегка округлила глаза. — Да он будто привидение увидел!
— Привидение… — медленно повторил Том, снова задумавшись о чём-то.
Между тем Гермиона взмахнула врученной ей палочкой, и из ее кончика вырвался сноп разноцветных искр, заставив старших Грейнджеров, стоявших ближе всех к дочери, испуганно отпрянуть.
— Великолепно! — обрадовался Олливандер. — Виноградная лоза и сердечная жила дракона! Десять и три четверти дюйма, гибкая, но прочная, идеально подходит для трансфигурации! Теперь главное научиться правильно ею пользоваться, верно, Минерва? — он подмигнул МакГонагалл.
— Это точно, — та качнула головой.
Следующей к Олливандеру подошла Гарри, заметив, что Том явно не проявляет инициативы.
— Так-так, мисс…
— Эванс, — подсказала Гарри, с любопытством глядя на длинную серебристую линейку, измеряющую ее самостоятельно.
— Ах, какая прекрасная фамилия! Почти все Эвансы, покупавшие у меня палочки, распределялись на Гриффиндор! Храбрость и отвага — ваши качества, юная леди? — он хитро прищурился, протягивая ей палочку из светлого дерева.
— Не уверена, — протянула Гарри, взмахнув палочкой, как это прежде делала Гермиона.
В тот же миг красивая ваза, стоявшая на стойке, брызнула осколками, чудом не засыпав и ее саму, и хозяина магазина.
— Действительно, кажется, эта не совсем ваша! — Олливандер ничуть не огорчился. Он взмахнул собственной палочкой и ваза непостижимым образом снова стала целой, а затем протянул Гарри другой футляр. — Ну, а как насчёт этой?
— А много у вас было покупателей с фамилией Эванс, сэр? — спросила Гарри, чувствуя, как сердце начинает биться сильнее.
— Весьма! — отозвался Олливандер. — Ваш предшественник — Питер Эванс сейчас учится на седьмом курсе Хогвартса, а самый первый на моей памяти — покупал палочку почти век назад! Магазином тогда ещё управлял мой отец… Что же вы медлите? — спохватился он. — Взмахните палочкой!
На этот раз ваза не пострадала, зато стеллаж за спиной у Олливандера внезапно вспыхнул ярким пламенем, будто облитый бензином.
— О! — воскликнул старик, тут же погасив огонь. — Что ж, интересный случай! Вижу, характер у вас не из простых… — он почесал затылок, а затем его будто осенило и он, покопавшись на полках, достал очередной футляр. — Я знаю, что вам нужно! Уверен, эта подойдёт идеально!
Он оказался прав.
Стоило Гарри взять в руку красивую, гладкую палочку с невероятно удобной рукояткой, как по всему телу прокатилась тёплая волна. Казалось, даже воздух вокруг слегка нагрелся и завибрировал. Плавный взмах — и с кончика палочки сорвались серебристые искры, сверкающие, как капли росы на солнце.
— Акация и русалочий волос! — удовлетворенно возвестил Олливандер. — Десять с половиной дюймов, весьма и весьма своенравная и мощная палочка, ее сделал ещё мой отец! Будьте осторожны, мисс Эванс, ее очень легко склонить как на светлую, так и на темную сторону, — последняя фраза прозвучала уже тише и серьезнее.
Внимательный взгляд серо-голубых глаз просветил Гарри словно рентгеном.
— Спасибо, — она кивнула и отошла в сторону, оглянувшись на Тома.
Тот медленно, будто нехотя, приблизился к стойке.
— Как вас зовут, молодой человек? — Олливандер снова улыбнулся, но стоило Тому назвать своё имя, как он чуть заметно вздрогнул и улыбка его померкла.
Линейка летала вокруг Тома, но старого мастера, казалось, совершенно не интересовали его параметры. Не говоря больше ни слова, он ушёл куда-то вглубь магазина, а затем вернулся, сжимая в руках один-единственный пыльный футляр, и, помедлив, раскрыл его.
Олливандер выглядел спокойным, но Гарри заметила мелькнувшую в его глазах затаенную тревогу, когда Том взял палочку.
Мгновение — и воздух вокруг него сгустился, даже слегка потемнел, как бывает обычно перед сильной грозой. Из кончика палочки вырвался сноп ярко-красных искр, высветив на мгновение бледное, неестественно застывшее лицо Олливандера.