— Да, я помню. И что?
— Сама подумай, как нас могут отчислить из школы, в которую мы ещё даже не поступили? И главное — как в министерстве отличают колдовство учеников от стихийных выбросов?
— Отслеживают палочки? — предположила Гарри.
— Именно. Но чары надзора на палочки накладывают в Хогвартсе, после распределения учеников. И если потом ученик колдует в обычном мире, в министерство поступает сигнал. Они отправляют нарушителю письмо с предупреждением и сообщение декану того факультета, на котором он учится. А поскольку мы с тобой пока не поступили в Хогвартс, любое наше колдовство будет считаться стихийным выбросом, понимаешь?
— Мы сможем попробовать заклинания из учебника! — у Гарри загорелись глаза.
— Сможем.
— Кстати, о факультетах, — она кивнула на раскрытую книгу об истории Хогвартса, — ты уже думал, куда хочешь поступить?
Взгляд Тома стал задумчивым.
— Когда я спросил МакГонагалл, смогу ли взять с собой в школу питона, она так странно на меня посмотрела… Сказала, что мне место на Слизерине.
— Это она ещё не знала, что твоего питона зовут так же, как Основателя, — Гарри слегка сощурилась. — Интересное совпадение, да? И на их гербе змея…
— Я тебе больше скажу, — Том слегка поморщился. — Салазар Слизерин сам был змееустом.
— Змееустом? — переспросила Гарри. Она об этом ещё не успела прочесть.
— Умел разговаривать со змеями, — пояснил Том. — Понимал их язык.
У Гарри по коже неожиданно побежали мурашки.
— Погоди, — она слегка подалась вперёд. — Ты хочешь сказать, что твоё шипение… я думала, ты просто подражаешь…
Том покачал головой.
— Я никогда не пытался делать это специально. Просто когда слышу шипение, я понимаю, что мне говорит змея. Не как иностранный язык, нет, это, скорее, на уровне мыслей. И когда я отвечаю, мне кажется, я говорю как обычно, но змеи понимают меня…
— Обалдеть! — восхищенно выдохнула Гарри. — Это же классно! Интересно, многие волшебники так могут? А этому можно научиться?
— Не знаю, — Том пожал плечами. — Возможно, в книгах есть что-то об этом.
***
О том, что языку змей можно научиться, в книгах не было.
Зато там нашлась информация о том, что змееусты уже несколько веков считаются огромной редкостью, а сам Слизерин — опасным темным магом, свернувшим с праведного пути.
Тома и Гарри этот факт слегка смутил, но только потому, что везде было сказано, что дар змееуста врожденный и передаётся по наследству, и было совершенно непонятно, откуда он мог взяться у Тома, чьи родители даже не были волшебниками.
В остальном же, они оба искренне не поняли, почему умение разговаривать со змеями — это плохо, а в книгах никаких оснований этому не приводилось. Просто ставили перед фактом — Слизерин был плохой и был змееустом, поэтому теперь все, кто владеет таким же даром — плохие.
— Типичный пример дискриминации, основанной на историческом заблуждении, — сформулировал Ник в ответ на заданные детьми вопросы по этому поводу. — Стереотипы и предубеждения — извечная проблема любого общества, и волшебники, в этом плане, видимо, ничем не отличаются. Впрочем, я не могу этого утверждать, поскольку очень плохо знаком с материалом. Лучше вам будет задать эти вопросы кому-то из преподавателей в Хогвартсе. А ещё лучше — нескольким. И чем больше людей вы спросите — тем более объективную картину получите. Никогда не принимайте чью-то одну точку зрения за истину, насколько бы авторитетным не был этот человек. И сверяйте факты. Без фактов любое мнение — просто слова, это я вам как юрист говорю.
Ник вообще на удивление легко принял существование волшебства и необходимость обучения в Хогвартсе. Возможно, потому что в силу профессии был более рационален и прагматичен, чем его жена.
Нора же по прежнему переживала, так и не смирившись с тем, что ей придётся отпустить любимого сына на целый семестр.
И вскоре, случайно услышав ее разговор с соседкой и по совместительству лучшей подругой Элизабет Грант, Гарри поняла, почему.
— Я тебя понимаю, дорогая! — говорила тогда Элизабет, сидя на террасе вместе с Норой. — Отпустить своего ребёнка в закрытый пансионат — это настоящий подвиг для матери, но ведь ты заботишься о его будущем! Если есть возможность обучаться в школе для одаренных детей, ее обязательно нужно использовать!
Закрытая частная школа для одаренных детей, куда можно попасть только по приглашению, — была легендой, сочиненной Морганами для соседей и прочих интересующихся. Они жили в маленьком городке, где все друг друга знали, и внезапное исчезновение детей на большую часть года скрыть не представлялось возможным.
— Да, образование — это очень важно, — голос Норы слегка дрожал, хоть она и пыталась улыбаться и делать вид, что счастлива за детей, перед которыми открылись такие прекрасные перспективы.
— Ты все правильно делаешь, — Элизабет ободряюще накрыла ее ладонь своей, а затем вздохнула. — Хотя, конечно, это очень тяжело. Я ведь помню, как ты мечтала о ребёнке! Не отчаивалась, даже когда все вокруг говорили, что ситуация безнадежная. А уж сколько по врачам бегала!..
Из этого их разговора Гарри и узнала, что появление Тома в семье Морганов было чудом, в которое уже никто не верил.
Николас и Элеонора познакомились в институте, где он учился на юриста, а она на лингвиста. Обыкновенная, хоть и весьма романтичная история — студенческие вечеринки, свидания, совместные путешествия на каникулах и, в лучших традициях «хэппи-энда» — свадьба сразу после выпуска.
Вот только для новоиспеченной семьи Морганов, в отличие от героев сказок и мелодрам, после свадьбы сложности только начались.
Нет, они были счастливы. Конечно, иногда ругались, не сходились в каких-то взглядах, притирались характерами, но в целом были очень гармоничной и любящей парой. В силу молодости, первые несколько лет брака отсутствие детей их не слишком огорчало, хотя они оба и были бы рады превращению своего дуэта в трио. Но ближе к тридцати Нора забеспокоилась всерьёз и начала активно пытаться выяснить, в чем же проблема.
Многочисленные врачи, обследовав всеми возможными способами и ее, и Ника, только разводили руками — оба абсолютно здоровы. Пейте витамины, следите за календарём, наслаждайтесь супружеской жизнью, и будет вам родительское счастье, потом ещё знать не будете, куда от него деваться.
Нора со свойственной ей аккуратностью и увлеченностью исполняла все предписания докторов вплоть до запятой, отслеживала лунные циклы, правильно питалась, глотала витамины, много гуляла и занималась спортом, но желанная беременность все никак не наступала.
— Вам нужно расслабиться, миссис Морган, — советовал доктор, после очередного осмотра. — Это частое явление, когда женщина очень сильно хочет ребёнка, ничего не выходит, но стоит отпустить ситуацию — и вуа-ля!
Нора честно пыталась следовать этим советам — изобретала себе различные хобби, перепробовав, кажется, все: от вышивания и вязания до кулинарии и садоводчества. Устроила дома небольшой детский садик, присматривая за ребятишками соседей. Даже статьи для местной крошечной газетенки писала с советами по уходу за собой.
В итоге все этой бурной деятельности она научилась превосходно готовить, одарила всех родственников и знакомых вязаными вещами, в газете ей выделили отдельную колонку, а соседи, получившие возможность на несколько часов в день избавиться от ненаглядных чад, и вовсе ее боготворили. Особенно Джейн Грейвуд — счастливая мать трехлетних мальчишек-близнецов.
Но к заветной цели Нору все это не приблизило ни на шаг.
— Милая, ну не расстраивайся, — утешал жену Ник, когда бог-знает-какой по счету визит к врачу снова не принёс долгожданных новостей. — У нас обязательно будет ребёнок, вот увидишь! Да что там, у нас будет много детей! А пока… хочешь, собаку заведём? Тебе будет не так одиноко, пока я на работе.
Нора только глаза закатила. Боже, ну при чем тут вообще собака?
— Ты в церковь сходи, деточка, — посоветовала ей как-то миссис Харди — сухонькая старушка-одуванчик с соседней улицы. — Свечку Деве Марии поставь, помолись, она услышит, поможет.