— Только убийца.
***
Допрашивать нервное привидение Гарри отправилась в одиночестве. Они с Томом разумно предположили, что его присутствие не поспособствует конструктивному разговору.
Ей повезло — в этот раз никого из студентов, желающих поэкспериментировать с заклинаниями или зельями, в туалете не было. А вот сама Миртл была — сидела, пригорюнившись, на подоконнике и смотрела в окно, за которым виднелись синеватые силуэты гор.
— Привет, к тебе можно? — Гарри подошла к подоконнику и, не дожидаясь ответа, села рядом. — Помнишь меня?
— По-омню, — протянула Миртл, подозрительно глядя на неё. — Ты была с тем мальчишкой, который хотел выпустить чудо-овище…
— Чудовище? — переспросила Гарри, чувствуя, как по спине пробежал холодок, но стараясь не выказывать слишком явной заинтересованности. — Миртл, я прочитала в старой газете, что на тебя напал паук. Детёныш акромантула. Ты его имеешь в виду?
— Паук? — вскинулась Миртл. — Враньё! У пауков не бывает таких огромных глаз!
— Огромных глаз? — повторила Гарри.
В каком-то из детективов она читала о такой методике допроса — повторять последние слова из фразы, тем самым побуждая собеседника давать пояснения, не сбивая при этом повествования.
— Я видела! — Миртл внезапно перешла на громкий шёпот. Она вся сжалась, словно ей было холодно или страшно. — Вон там, — призрачная рука указала на необычную сантехническую конструкцию. — Я сидела в одной из кабинок и плакала, потому что эта противная Оливия Хорнби обозвала меня очкастой ду-урой! — в ее голосе проскользнули плаксивые нотки. — А потом услышала как кто-то вошёл… Это был мальчик, я видела его через приоткрытую дверь. Он подошёл к раковине и начал шипеть! Представляешь? Как какая-то змея!
«Очень даже представляю, — подумала Гарри, невольно сглотнув. — Сама слышала».
— А потом? — тихо спросила она.
— Я вышла из кабинки, чтобы прогнать его! — возмущённо воскликнула Миртл. — Это ведь туалет для девочек, а он так нагло приперся, да ещё шипит! А потом… — она вдруг поникла, опустила плечи, сдувшись, как воздушный шарик. — Потом я умерла. Увидела два огромных желтых глаза с вертикальными зрачками прямо за раковиной и мне стало так странно… легко… и немного холодно… — она обхватила плечи руками, погрузившись в воспоминания.
Гарри медленно повернула голову и посмотрела на упомянутую раковину, чувствуя, как по коже табунами бегут мурашки.
Желтые глаза с вертикальными зрачками. Чудовище, убивающее одним взглядом. Говорящее на змеином языке.
— Да быть не может… — неверяще прошептала она.
— Как это не может? — возмутилась Миртл, приняв последнюю фразу на свой счёт. — Именно так все и было!
— Да-да, конечно! — спохватилась Гарри. — Я тебе верю! Скажи, а ты рассказывала ещё кому-то об этом?
Миртл, успокоившись, тяжело вздохнула.
— Он спрашивал меня… Но я никак не могла вспомнить. Все было будто в тумане. Вот я плачу… потом открываю дверь — и пустота… Он говорил — так часто бывает, последние мгновения перед смертью стираются… Но я все вспомнила, когда снова увидела того мальчика…
— Он? — уточнила Гарри, отмечая про себя, что предположение Тома оказалось верным. — Кто он?
— Профессор Дамблдор, — грустно сказала Миртл.
***
Аргус Филч занимал должность завхоза в Хогвартсе уже почти двадцать лет. С тех самых пор, как его предшественник — и по совместительству родной дядя по материнской линии — Аполлион Прингл ушёл на заслуженный отдых.
Именно он порекомендовал недавно вступившему в должность директора Альбусу Дамблдору своего племянника-сквиба, заверив, что тот хоть магической силой и не вышел, но зато очень исполнительный и ответственный молодой человек.
Тридцатилетний Аргус действительно был отличным работником. А учитывая, что сквибу, не обладающему особыми талантами и выросшему в волшебном мире, заработать себе на кусок хлеба — задача практически невыполнимая, за предложенную должность он ухватился обеими руками.
И плевать, что перед глазами постоянно будут маячить дети с волшебными палочками, которым с легкостью даётся то, чего сам Аргус злой волей судьбы был лишён. Зато работа — постоянная, жалованье — стабильное, да ещё и полный пансион круглый год, а значит — заработанные деньги можно будет откладывать на… да на что угодно, хоть на ботинки с металлическими носами, хоть на домик у моря, в котором можно будет встретить старость.
Да и обязанности — одно удовольствие! Всю основную работу в замке выполняли домовые эльфы — готовили, стирали, убирали, мыли и чистили. Аргус же должен был всю эту их работу координировать: составлять списки необходимых закупок, к которым относились продукты, посуда, постельное белье, чистящие и моющие средства и все прочее; следить за тем, чтобы в помещениях поддерживалась чистота и комфортная температура; вовремя заготавливать дрова для каминов; украшать и убирать украшения в замке к сезонным праздникам; чинить или заменять пришедшие в негодность парты, стулья, занавески, мётлы и прочий инвентарь… Короче говоря, нести ответственность за бесперебойную работу всего замка.
Казалось бы — ну что здесь сложного? Ходи себе, раздавай указания эльфам и наблюдай, как в мгновение ока пол становится чистым, поеденные молью занавески целыми, а тарелки наполняются едой. А по вечерам можно пытаться освоить простейшие чары по самоучителю для сквибов.
Реальность оказалась совсем не такой радужной, как мечты Аргуса. Нет, на работу его взяли, жалованье платили стабильно, кормили-поили досыта и даже выделили просторную комнату с камином, большой кроватью, письменным столом и окном, из которого открывался вид на Запретный лес.
Вот только дети.
Эти маленькие паршивцы ухитрялись ломать, пачкать, портить и выводить из строя все вокруг себя с такой фантастической скоростью, что не только вовремя устранять последствия их безобразий, но даже и уследить за всем этим не представлялось возможным. Не отставали от них и полтергейст Пивз, любимым развлечением которого было взрывать и крушить все подряд, и истеричное привидение, регулярно затапливающее туалет на втором этаже.
Аргусу приходилось буквально разрываться на британский флаг, пытаясь успеть везде и уследить за всеми. Какое уж там самообразование — поспать бы хоть несколько часов в сутки! Замок огромный — восемь этажей, да ещё подземелья. Детей в нем — плюс-минус три сотни ежегодно. А Аргус один, и именно он отвечает не только за то, чтобы вовремя вызывать эльфов для устранения очередного потопа-пожара-загрязнения-задымления-нужное подчеркнуть — потому что сами остроухие, разумеется, и не почешутся! — но и за то, чтобы эти малолетние камикадзе не переломали себе руки-ноги-шеи, шляясь ночами по замку.
Конечно! Это же так весело нарушать школьные правила! А то, что в замке лестницы меняют направление по одним основателям ведомому алгоритму, что кретин Пивз так и норовит скинуть на голову что-нибудь тяжелое или усыпать пол осколками, что в некоторых помещениях хранятся проклятые предметы, в конце концов — об этом, естественно, никто не задумывается!
Уже через пять лет работы в этом чудесном заведении — похудевший, подурневший от вечного недосыпа, махнувший на себя рукой и издерганный до нервного тика Аргус начал понимать своего дядю, который обожал применять к проштрафившимся студентам телесные наказания.
Видит Мерлин, по-другому с этими стихийными бедствиями было просто не справиться!
Однако, Альбус Дамблдор, которого Аргус поначалу просто боготворил за предоставленный шанс и который принял его с почти отеческой теплотой, сказал своё категорическое и окончательное нет. Более того, на все нарушения студентами школьных правил он смотрел сквозь пальцы, с добродушной улыбкой восклицая: «Ну это же дети!» А те, в свою очередь, этим бессовестно пользовались, доставляя массу головной боли не только завхозу, но и школьному целителю, и преподавательскому составу.
Более того, с тех пор, как Аргус превратился из вполне дружелюбного, спокойного, добросовестного работяги в законченного невротика, думающего только о том, где бы взять парочку дополнительных глаз и часов в сутках, студенты начали изобретать способы нагадить уже ему лично.