— Ладно, — Гарри подняла руки. — Просто в порядке бреда… Что если попробовать найти этого Снейпа и попросить помочь? Он ведь известный зельевар и вообще — взрослый волшебник, в отличие от нас. И если он раньше был на стороне Волдеморта, вряд ли он поддерживает Дамблдора. Вдруг он сможет привести твоих родителей в чувство?
Том не успел ничего ответить, из коридора раздался звонкий голос Норы.
— Дети, вы собрали вещи? Наш самолёт послезавтра, в десять утра!
Гарри и Том неверяще уставились друг на друга.
— Послезавтра?!
***
Просторный зал с каменными стенами… Рунные круги горят потусторонним белым светом… Люди в черных плащах… На ритуальном камне точно в центре круга лежит молодая женщина с рыжими волосами и фарфорово-бледной кожей…
— Марлин! — яростный рык Сириуса разрывает пространство.
Вспышки… Крики… Палочка раскаляется в руке… Одна из фигур в плаще падает, и капюшон слетает с головы, обнажая копну чёрных кудрявых волос. Эхом звенит истерический, полубезумный смех… Вспышка. Ещё одна. Смех сменяется криком… Кровь…
Ещё один капюшон слетает с головы высокого черноволосого мужчины. Воздух вокруг него закручивается вихрем… Ослепительная ярко-зелёная вспышка на миг отражается в мерцающих, словно тлеющие угли, глазах… Дикий, нечеловеческий крик… Чёрный плащ растекается по полу чернильным пятном…
— Где он?! — крик Джеймса совсем рядом.
Большая светлая комната… Детский плач… Маленькая девочка в деревянном манеже… Тянет пухлые ручки, заливаясь слезами… Рядом с ней человек в серебристой мантии… В груди разгорается пожар боли и гнева…
— Лили! Лили, проснись! — кто-то с силой тряс ее за плечи.
Она резко открыла глаза и дёрнулась, в первый момент не понимая, где находится. Спальню наполнял серый утренний свет. Обои в тонкую полоску. Трюмо. Колдографии в красивых рамках на комоде. Дом. Она дома.
— Лили? — в поле зрения появилось перепуганное, ещё сонное лицо Джеймса. — Что тебе приснилось?
— Ритуал, — выдохнула она, проводя рукой по лицу, словно пытаясь стряхнуть липкую паутину кошмара. — Когда мы победили Лорда… Я тебя разбудила?
— Ты кричала, — Джеймс смотрел на неё с тревогой. — Плакала. Все обещала не бросать кого-то.
Лили замерла, вспомнив последний фрагмент сна.
— Я видела девочку, — прошептала она, боясь разрушить эту хрупкую связь с миром сновидений. — Она звала меня, тянулась ко мне, а я хотела подойти, но не могла… Мне мешало что-то… Там был Дамблдор, и кто-то ещё… — она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Больше ничего не помню.
Джеймс нахмурился, глядя в бледное, заплаканное лицо жены, и отчего-то ощутил укол острой, почти нестерпимой вины. Будто это из-за него ей снятся кошмары. Ерунда, конечно…
Неожиданной стук в окно отвлёк его от размышлений. За стеклом виднелась неприметная коричневая сова с привязанным к лапе письмом.
— Это от Дамблдора, — сказал Джеймс, забрав у птицы послание. — Приглашает нас в Хогвартс сегодня вечером, хочет поговорить лично.
— Ладно, — Лили чуть заметно поморщилась и поднялась с постели, накидывая халат поверх ночной сорочки. — Побудешь до вечера с мальчиками? Я… хочу прогуляться.
— Одна? — Джеймсу не хотелось отпускать ее в таком состоянии. — Может быть, мы все вместе выберемся куда-нибудь? Мы могли бы…
— Джей, — мягко прервала его Лили, — мне нужно подумать. Я буду в порядке, правда.
***
Спустя два часа Лили стояла перед домом номер четыре по Тисовой улице в Литтл-Уингинге и задумчиво разглядывала светлые занавески в окнах.
Она не понимала до конца, что хочет найти здесь. Едва ли Петунья будет счастлива ее видеть, они много лет не общались, да и в детстве не слишком ладили. Но какое-то странное чувство глубоко внутри не давало покоя. Ей хотелось поговорить с сестрой. Это было нужно. Будто звенел крошечный колокольчик, напоминая о чём-то важном. О чем-то…
Лили с досадой тряхнула головой и, поднявшись на аккуратное крылечко, решительно нажала кнопку звонка. За дверью послышался стук каблуков.
— Ты? — появившаяся на пороге Петунья в первый момент изумлённо вскинула брови, а затем поджала губы. — Что ты здесь делаешь?
— И тебе привет, Туни, — Лили вздохнула.
— Зачем ты пришла? — Петунья недобро сощурилась.
— Поговорить. Впустишь? — Лили сунула руки в карманы пальто и посмотрела сестре в глаза. — Если нет, я пойму.
Петунья несколько мгновений молча разглядывала ее, слегка вздёрнув подбородок, но затем все же посторонилась, пропуская в дом.
Лили прошла в гостиную и оглядела стильный интерьер в бежево-золотистых тонах.
Светлый диван на пушистом ковре, стеклянный журнальный столик, небольшой телевизор на комоде. Рядом с ним в деревянных рамках — фотографии Петуньи в обнимку с полным усатым мужчиной и пухлым светловолосым мальчиком.
— Уютно у тебя… И тихо. Ты одна?
— Вернон повёз Дадли на день рождения друга. Лили, что тебе нужно? — холодно спросила Петунья, проигнорировав комплимент. — Я никогда не поверю, что ты появилась у меня на пороге спустя двенадцать лет молчания просто так.
— Не просто так, Туни, — она обернулась к сестре. — Хотела попросить прощения.
— Прощения? — Петунья скривилась. — За что же? За то, что в детстве изводила меня своим треклятым волшебством? За тот отвратительный ужин с твоим Поттером? Или за то, что исчезла, ни слова никому не сказав?! — она уже почти кричала.
Обида, дремавшая в ней все эти годы, вновь подняла голову и начала рваться наружу.
— Туни, мне жаль…
— Жаль?! Да ты понятия не имеешь, что это такое! Ты же даже на похороны родителей не приехала!
Лили внезапно прошиб холодный пот.
— Родители, — глухо повторила она, глядя перед собой расфокусированным взглядом. — Я не приехала на похороны…
— Да, ты не приехала! — рявкнула Петунья. — И даже не соизволила назвать причину! А мне, думаешь, легко было передать тебе послание? Пришлось просить твоего мерзкого Снейпа, чтобы отправил сову!
— Туни, — Лили потрясенно смотрела на неё, чувствуя, как по коже ползёт мороз, — я не помню…
— Чего ты не помнишь? — та зло сощурилась.
Лили, судорожно дёрнув шарф на шее, шумно втянула воздух. В висках стучала кровь. Голова противно ныла, а мысли расползались в разные стороны, не давая сосредоточиться.
— Я не помню, почему я не приехала на похороны…
— Издеваешься? — недоверчиво протянула Петунья, но по ее бледному лицу быстро поняла, что это не так. — Что… правда не помнишь?
— Нет, я… — Лили с силой сжала пальцами виски. — Я помню сову от Северуса. Это же было в начале августа, так? Помню… помню, что почему-то не могла выбраться в Коукворт. Была какая-то причина… — она поморщилась от внезапно усилившейся головной боли. — Черт, не могу! Не могу!
— Эй, — Петунья забеспокоилась всерьёз. — Тебе плохо, что ли? Воды? Таблетку?
— Плохо, — эхом повторила Лили и с ужасом посмотрела на сестру. — Туни, это очень плохо! Я не могла просто так забыть причину, по которой пропустила похороны родителей. А это значит… меня заставили забыть.
— Заставили? — Петунья побледнела. — То есть…
— Да. С помощью волшебства, — зелёные глаза заметно потемнели. — Кто-то покопался в моей голове, и стёр кусок воспоминаний, — Лили неосознанно сжала руку в кулак. Несколько секунд она стояла, замерев, словно прислушиваясь к себе, а потом с досадой скрипнула зубами. — Прости, мне пора. Я должна с этим разобраться…
— Погоди, — Петунья остановила ее уже у двери. — Раз уж ты здесь… Этим летом ко мне приходил мужчина. Он спрашивал о тебе.
— Мужчина? — непонимающе нахмурилась Лили. — Кто? Ты его знаешь?
— Первый раз в жизни видела. Представился Николасом Морганом, адвокатом. С ним ещё девочка была, лет десяти — одиннадцати. И он спрашивал, не было ли у тебя дочери.
— Дочери? — у Лили закружилась голова. — Почему? Почему он решил, что у меня должна быть дочь?
— Понятия не имею, — Петунья дернула плечом. — Он не успел толком ничего объяснить, девочке вдруг плохо стало, он ее к врачу повёз. И больше они не появлялись.