Выбрать главу

Любой нормальный человек рванул бы туда, где его не смог бы достать разъяренный начальник стражи. В лес, в другой город, под защиту монастыря (если здесь таковые имеются). Я же опрометчиво попыталась скрыться на территории Тангара с его крепкими стенами и неподкупными стражниками на выездных воротах. Причем как минимум двое из этих стражников уже знали меня в лицо.

Короче, сама загнала себя в гигантскую мышеловку, выход из которой конечно же был, но показываться мне на глаза упрямо не желал. Чем-то это напомнило гонки по Релте ото всех подряд, но с одним исключением – сейчас никто не преследовал. Более того, на меня вообще не обращали внимания. Даже немного обидно.

Зато теперь вовсе не обязательно было бесцельно наматывать километры по городу на своих двоих – у меня был конь. Но не было седла и найденных вчера мешочков с деньгами и драгоценностями. И, что хуже всего, у Хозяина (или теперь уже опять не Хозяина) остался Глюк. Мой замечательный верный Глюк, который вымотал мне кучу нервов, исправно докладывая родителям обо всех моих проделках. Который сгрыз все мои карандаши, однажды на пару часов оставленные на столе без присмотра. Который в течение трех лет делал за меня домашнюю работу по математике (он тогда был обезьяной и без труда мог держать в лапе ручку). Я всегда мечтала отделаться от него и очень ценила те непродолжительные моменты, когда это удавалось. Но сейчас мне очень его не хватало.

И еще безумно хотелось есть.

В последнем я убедилась, когда заметила на стене одного из домов рисованную вывеску. На ней изображалась ярко-синяя тарелка размером с небольшое озеро, в которой крутой горкой лежало нечто коричневое, угловатое и совершенно неаппетитное на вид.

А вот пахло из приветливо распахнутых дверей очень вкусно, несмотря на ранний час. Я даже облизнулась, попав под влияние умопомрачительных ароматов. Но еда, источавшая эти ароматы, стоила денег, которых у меня не было. Грустно.

Мы с Глазастым еще немного поторчали под вывеской, ни на что особенно не надеясь, а потом поехали дальше. У меня даже появилось некое подобие плана действий на ближайшее время. Основная мысль заключалась в том, что в стольном городе Тангаре (далеко не маленьком населенном пункте, между прочим) просто обязан быть хоть один маг. Пусть он будет хоть трижды нелегальный и некомпетентный, но зато сможет хоть как-то просветить мою заблудшую душу на тему нахождения ближайшей пентаграммы. Или, в крайнем случае, перенаправит к кому-нибудь поумнее.

Моя же задача состояла в том, чтобы этого мага отыскать. По сравнению с этим найти пресловутую иголку в стоге сена казалось легче легкого. Всего-то и делов, что перебрать весь стог по соломинке. А если притащить металлоискатель, то вообще никаких проблем. Но металлоискателя, выделяющего магов из толпы людей, у меня не было, а иголка еще и всеми силами старалась замаскироваться под одну из множества соломинок.

Стоило мне примерно представить количество жителей столицы Предонии (ну что-то около сорока тысяч – городок-то немаленький), как весь план полетел в тартарары. Выходило, что я должна буду проверить всю эту кучу людей на наличие магической ауры. То есть как минимум прикоснуться к каждому, ведь магом может оказаться кто угодно, хоть вон та пожилая женщина, торгующая на углу цветами, хоть мальчишка в рваной, целую вечность не стиранной одежде.

Медальон под рубашкой едва ощутимо завибрировал. Я вздрогнула от неожиданности и рванула поводья на себя. Глазастый замер, непонимающе пофыркивая. Да я и сама-то ничего толком не понимала. На что реагирует эта железяка? Прошлый раз она зудела перед нападением оборотня. Учитывая узор в виде волка, попавшего под асфальтоукладчик, – вполне возможно, что именно их она и чувствовала.

Но тогда получается, что где-то здесь, рядом со мной сейчас находится еще один зверь! Причем в человеческом обличье, потому как солнце уже взошло.

Я поспешно огляделась. Народу на улице было немного: мужчина средних лет, торопливо шагавший навстречу, бледная темноволосая девушка с отрешенным взглядом, плетущаяся в нескольких метрах за ним, да уже упомянутые пожилая цветочница и мальчишка-оборвыш. Кто из них? И сколько еще бродит оборотней по этому дурацкому городу?

Мальчишка тем временем повертел головой по сторонам, убедился, что никто на него не смотрит (я поспешно отвернулась, делая вид, что безумно увлечена созерцанием парящего в небе голубя) и осторожно побрел за девушкой. Уже интересно!

– Тихо, мальчик, – прошептала я, нагнувшись к уху Глазастого, – очень тихо разворачиваешься и идешь за ними, но на расстоянии.

Конь меня понял. Он развернулся совершенно беззвучно, как будто под копытами у него находились не камни мостовой, а пушистые облака, и потрусил за интересующими меня субъектами. Я даже не представляла, что лошади могут передвигаться настолько тихо.

Мальчишка упорно не замечал меня, а девушка – его. Она вообще ничего не замечала, погрузившись в свои мысли. На всякий случай я все-таки прошептала заклинание, отводящее глаза. Невидимой я от этого, конечно, не стала, но почувствовала себя немного увереннее.

Заклинание отвода глаз действовало очень хитро: того, кто его применил, видели, но не замечали. Я часто пользовалась им в школе, когда училка по истории устраивала повальные опросы, вызывая к доске всех подряд. Кроме меня. Осматривая класс, историчка привычно выцепляла тех, кто, по ее мнению, ничего дома не выучил, но по мне ее взгляд скользил совершенно равнодушно. Впрочем, уставившись в журнал, она мигом обнаруживала в нем мою фамилию, и законной двойки избежать не удавалось.

Мальчишка приблизился к девушке почти вплотную и осторожно потянул руки к ее талии. Все умные мысли, которые водились в моей голове, напрочь вытеснились пошлыми, но понятнее не стало.

Впрочем, прояснилось все довольно быстро. Оказалось, что оборвыш тянулся не к самой девушке, а к ее кошельку, свободно болтающемуся на поясе. Кошелек мгновенно перекочевал в ловкие ручонки юного воришки, а я даже не успела заметить, когда он успел его отвязать, отцепить или срезать.

– Эй! Ты что делаешь, зараза! – воскликнула я, разом срывая всю маскировку.

Мальчишка дернулся, выронил добычу и рванул назад по улице. Девушка обернулась на меня, побледнела и тоже бросилась бежать, но уже в другую сторону. Меня настолько удивила такая странная с ее стороны реакция, что я не колеблясь послала Глазастого именно за ней.

Конь бросился было вперед, но жертва ограбления вдруг резко свернула в переулок, потом в темную подворотню… Проходных дворов и узких закоулков здесь оказалось не меньше, чем в Релте, а девушка нарочно выбирала такие, где всаднику приходилось бы то и дело пригибаться или уклоняться. Глазастый тоже постоянно спотыкался о дырявые ведра или невесть откуда взявшиеся посреди дороги булыжники. Спонтанная погоня грозила затянуться, но девушка вдруг исчезла. Просто свернула в узенькую улочку, на поверку оказавшуюся тупиком, и канула в небытие.

Я осмотрела тупик и скептически хмыкнула. О том, что беглянка просто улетела или растворилась в воздухе, не могло быть и речи (я почувствовала бы остаточную магию), проваливаться же ей было просто некуда. Оставались двери.

Вдоль улочки стояли, плотно прижимаясь друг к другу, четыре длинных дома (по два с каждой стороны), да плюс пятый, перегораживающий дорогу. Это значит: пять дверей, не считая какого-нибудь неприметного черного входа-выхода, который я наверняка пропустила…

Я чертыхнулась.

– Ну что, Глазастый, поперлись назад? Может, кошелек еще никто не прихватизировал.

Конь разочарованно вздохнул и двинулся в обратном направлении.

– И чего это она так от нас драпанула? – продолжила рассуждать я. – Вроде не такая уж я и страшная, чтоб пугаться. Ну не мешало бы причесаться, конечно, да и просто в зеркало посмотреть, но уж чего нет – того нет.

Мысли о зеркале разом напомнили обстоятельства, при которых я последний раз в него смотрелась, и рука сама по себе потянулась ко лбу, щупать татуировку. Ничего интересного не нащупала, но поспешила закрыть знак рабства челкой. Эх, вот угораздило же меня! Интересно, а можно ли эту штуку как-нибудь удалить? С помощью магии, там, или просто срезать, хоть бы и вместе с кожей?