– Приведе-э-эние-э-э! Изы-ы-ыди, дух нечистый, пощади-и-и тело мое, и душу, и кров… – Она размашисто перекрестилась и захлопнула ставни прямо у меня перед носом.
– Сама дура, – буркнула я, повисая на карнизе. Впрочем, провисела я недолго. Нога как-то сама собой нащупала опору – выщербленный кусок стены, потом маленькая вентиляционная отдушина, прикрытая решеткой с затейливым орнаментом, балкон… А дальше стена вообще заросла мощным слоем какого-то местного вьюнка, и ползти по ней было скорее приятно, чем сложно.
Следом за мной на землю спрыгнул Кьяло. Стараясь остаться в тени, мы обогнули дом по периметру, перелезли через забор и бросились бежать. За нашей спиной кто-то истошно орал, чтобы вызвали стражу, еще кто-то вещал про политический скандал и про то, что во всем виноваты эльфы. Но нас вроде бы так никто и не заметил. По крайней мере, в погоню не бросились, и это обнадеживало.
– Интересно, чего это она так испугалась? – прохрипела я спустя пару кварталов.
– Откуда я знаю? – Кьяло оглянулся на безнадежно отставшую меня и перешел на шаг. – И это… Спасибо тебе…
– За что?
– Как это за что? Ну за то что подстраховала там, на дереве. Чтоб я не упал.
– Да ни фига я тебя не страховала, – улыбнулась я. – Нет такого заклинания, чтоб с деревьев не падать. Просто нагло соврала, чтоб ты не так боялся.
Некоторое время после этого признания Кьяло явно метался между желанием дать мне затрещину и осознанием того, что стоит сказать еще одно спасибо и перестать наконец бояться высоты. Выбрал, естественно, третий вариант – промолчал. А потом смерил меня суровым взглядом («Будь проклят тот день, когда я познакомился с этой сумасшедшей эльфой!») и внезапно расхохотался.
– Ты чего? – обалдела от смены настроений я.
– Да я понял все! Про привидение! Как эта тетка тебя, а?!
– А чего сразу меня-то? Может, это она от тебя так шарахнулась? Может, ты похож на ее третьего сына от седьмого брака, трагически скончавшегося от удара по голове розовым воздушным шариком в пятый четверг февраля невисокосного года?
– Да при чем тут ее третий сын?! Ты лучше на себя посмотри! – Кьяло протянул мне маленькое круглое зеркальце в раме, усыпанной рубинами.
Мельком отметив, что эту прелесть он тоже спер у Роледо, я глянула на свое отражение. И тоже разразилась безудержным смехом.
А вы бы не разразились, увидев свое лицо, покрытое толстым слоем пыли (наверно, под кроватью накопилось), паутину, свисающую с ушей и волос (скорее всего, там же), тонкую струйку крови, стекающую с губы (нехило я ее прикусила, а ведь даже не заметила когда), и светящиеся в темноте глаза (ну это у ведьм и магов дело обычное)? Да еще белая рубашка, отдаленно напоминающая кружевной саван, и рукава почти до колен свисают. И все это в лунном свете!
Пришлось срочно стягивать с себя рубашку и вытирать ею лицо. Ну вот, теперь я по крайней мере могла спокойно идти по улице и не бояться, что у случайного прохожего при виде меня случится инфаркт.
Несмотря на позднюю ночь, упрямо не желающую перетекать в раннее утро, возле входа в трактир было людно. Верба сноровисто седлала лошадь, а Льени с детьми стояли неподалеку и очень слаженно пытались не шмыгать носами.
На трактирщика я едва глянула, а вот к седлу присмотрелась повнимательнее. По собственному признанию воительницы, лишних денег у нее не было, а значит, раздобыть этот необходимый для верховой езды предмет она могла только одним образом – спереть. Главное, чтобы не у меня.
Проследив мой взгляд, Верба хихикнула в кулак.
– И ничего смешного, – привычно огрызнулась я.
– А я и не смеюсь. Просто настроение хорошее. И успокойся, раздевать твоего коня я не стала бы в любом случае.
– Почему?
– Да какой-то он у тебя… неправильный. Умный слишком. Как зыркнет – будто насквозь видит. И вообще… я ж со вчерашнего дня чуть-чуть твоя должница. – Женщина улыбнулась.
– В смысле?
– Спасибо, что помогла с метанием тарелки, малышка. Может, когда-нибудь и сочтемся.
– Э-э-э…
Я хотела спросить, с чего она взяла, что тарелку подтолкнула именно я, но воительница уже вспорхнула на лошадь и картинно взмахнула рукой.
– Всем до встречи!
– Мам, ты только возвращайся поскорее, ладно? – не выдержала Лита.
– Как будто у меня есть выбор, – фыркнула Верба, тряхнув поводьями.
Ее кобылка сразу же встрепенулась и послушно потрусила по улице, оставив меня в полнейшем недоумении. Кьяло, впрочем, тоже.
– Мама? – переспросил он, уставившись на дочь трактирщика в надежде найти хоть какое-то внешнее сходство.
Льени вздрогнул и уставился на него. Мне показалось, что он только что заметил наше присутствие, и теперь ускоренно соображал, как мы здесь оказались. Наконец трактирщик совладал с собой:
– Ну не папа же. Папа здесь, по всей видимости, еще пока я.
– А она что? Ну то есть вам она тогда кто? – Кьяло махнул рукой в направлении ускакавшей воительницы.
– Ну я же не спрашиваю, кем тебе приходится Марготта и куда вы каждую ночь отлучаетесь? – парировал Льени. Но внезапно сжалился над вконец прибалдевшим парнем. – Да жена она мне. Вполне законная, между прочим. Только я вам этого не говорил, а вы ничего не слышали.
– А мы ничего и не слышали, – кивнула я, цепляя Кьяло под ручку и пытаясь хоть как-то продвинуть его в направлении нашей комнаты.
Но сдвинуть с места эту ошалевшую тушу было не проще, чем вручную разогнать локомотив по трамвайным рельсам. Пришлось прибегнуть к крайней мере – щекотке. Я, к счастью, всегда относилась к той категории людей, которые щекотки не боятся, а поэтому совершенно точно знала, что на самом деле щекотки боятся все. Просто некоторые боятся ее в строго определенных местах, и афишировать эти места, по понятным причинам, не любят.
Искать ахиллесову пяту у Кьяло не пришлось – парень согнулся пополам от истерического хохота, стоило мне только провести пальцами по его боку.
– Прекрати, – прохрипел он, безуспешно пытаясь то ли вдохнуть, то ли выдохнуть. – Уже сдаюсь, только отпусти.
– Да никто тебя и не держит. – Я послушно спрятала руки за спину и направилась на второй этаж. Кьяло покорно потащился следом.
А дальше последовал короткий провал в памяти на фоне многочисленных переживаний. Понятия не имею, как я добралась до кровати – наверно, ползком и с закрытыми глазами. А вот что дверь не заперла ни на задвижку, ни на магию – это совершенно точно. Потому что утро началось с крика.
– Кто это? – проорал Хозяин, указывая на Кьяло.
Я спросонья соображала медленно и смогла только мыкнуть что-то невразумительное. Но Топиэр Рулипп айр Муллен моим ответом почему-то не удовлетворился и бесцеремонно стянул бедного парня с кровати. Кажется, он хотел еще поднять его над полом и встряхнуть, как нашкодившего щенка, но не рассчитал разницу в росте. Все-таки Кьяло был сантиметров на десять выше Хозяина да и в плечах пошире. Но, несмотря на все превосходство в размерах, он поспешил спрятаться под стол, едва почувствовав, что хватка ослабела.
– Ну и что он здесь делает?
– Спит, – совершенно серьезно ответила я. – То есть спал, пока вы нас не разбудили.
– И после этого ты еще будешь уверять, что замуж тебе рано?
– Да не было ничего! – Я хихикнула, сообразив, к чему он клонит. – Просто человеку ночевать негде.
– А откуда этот человек вообще взялся? – нахмурился мой покровитель.
Я пожала плечами и занялась глубокомысленным изучением потолка. Кьяло под столом попытался изобразить эфемерную пылинку, но после минутной паузы понял, что отвертеться от разговора ему не удастся, и начал с жалобным подвыванием:
– Вообще-то меня выгнали из дома…
– Давно? – осведомился Хозяин, даже не пытаясь скрыть презрительные интонации в голосе.
– Двенадцать с половиной лет назад, – сознался парень. – А вообще-то… можно вам кое-что сказать? Только по секрету?