- И правда ты, - задумчиво проговорил он. В его голосе читалось удивление и облегчение. – Не знал, что за тебя такая крупная сумма отвалена, тебе тогда сильно повезло, малой.
Мужчина виновато улыбнулся, и Том не смог держать на него зла. Он вспомнил, как мясник волновался за него, когда Тома схватили из-за кражи. Даже если они и схватили. Но, получается, они все в Мафии? Разве она не распалась после разгрома Агафьи? Или всем теперь управляет этот… Альфред? Или кто-то другой? В голове Тома жужжало много вопросов, но вместо этого он заявил, хрипло втягивая воздух:
- Любите же вы… головы собирать.
Мясник рассмеялся.
- Ну уж извини господина за это, малой. Так хозяйка этой головы и правда твоя подружка?
Том покраснел, а потом плюнул прямо в лицо мужчине.
- Что? Больше ничего в голову не приходит, озабоченная свинья? – взорвался он.
Мужчина нахмурился, медленно стёр с лица слюну и встал. Его взгляд ожесточился, будто он враз разочаровался в Томе. Глядя на него, бандит расхохотался противным смехом, словно гиена.
- Мы просто теряем время! – заявил длинный и схватил Тома за рукав. Всё это время он поглядывал на часы, будто они и впрямь куда-то спешили, и теперь его терпение лопнуло. Он попытался выйти из переулка, но тут длинная тень преградила ему дорогу.
- Господа, смею согласиться с вами, – медленно и тягуче проговорил чей-то басок. Человек шагнул назад, и его лицо осветил уличный фонарь. – Вы просто теряете время.
14. Игра
14. Игра
- Вы просто теряете время, - пророкотал бархатистый голос. Фонарь обнажил Тому и застывшим мафиози бульдожье лицо и аккуратный костюм. Перчатки на толстых кистях. Пенсне на глазу, скрывающее множество мелких морщин.
Мужчины замерли; долговязый икнул, уставился на новоприбывшего, как на саму Смерть и побледнел до кончика длинного носа. Мясник испуганно переглянулся с ним: видимо, узнал, кто перед ними стоял. А вот Том ничего не понимал и только хмурил брови, но не сказать, что он был рад передышке, значило бы соврать. Он осторожно выдохнул – живот свело так, будто кто-то закрутил Тома, как бельевую тряпку - но вырваться из цепких лап бандита с волосами в виде ежовых иголок не пытался. Боялся, что его используют в качестве заложника, чтобы незнакомый господин ушёл.
- Это же он, да? – пробормотал мясник низким голосом, выражающим надежду, что он ошибся. Длинный не ответил, только вперился в «бульдога» стеклянными глазами, и вместо него кивнул бандит, так, будто рухнула голова с плеч. И тут он вдруг оттолкнул от себя Тома, будто ребёнок, взявший чужую игрушку. Том сжался, надеясь, что его не пнут напоследок, затравленно обернулся на мафиози, и, не глядя на джентльмена, на полусогнутых выполз из переулка. Новоприбывший проследил за парнем долгим и острым взглядом круглых глаз, неожиданных для такого обрюзгшего лица, и вдруг неодобрительно цокнул. Мафиози испуганно вскрикнули от неожиданности, как один, и затряслись, когда мужчина медленно повернулся к ним и снова цокнул. Толкаясь и торопя друг друга, бандиты бросились прочь из переулка, и уже через несколько секунд их головы мелькали в конце улицы, а они сами охали и расталкивали прохожих.
Том выполз из переулка и откашлялся. Как много времени прошло, ему срочно нужно во дворец. Там книга наверняка проявит себя, и Том поймёт, как спасти Мари и где достать её голову. Том встрепенулся и тихо выругался. Книга хранилась у Дибреля, а сейчас и он, и все остальные находились непонятно где, и Том совершенно не представлял, где их искать. «Ладно, - выдохнул он, - если он попали в какую-нибудь передрягу, я не виноват, но книгу они должны принести во дворец. Я там и буду».
Том уже решил идти, как вдруг ощутил на себе острый взгляд круглых глаз.
- Молодой человек, - пророкотал мужчина в костюме, - извольте поинтересоваться, вы случайно не Томас Иридьос, сын госпожи Ириды, спасший короля?
Том резко повернулся к говорящему. Мужчина теперь не напоминал бульдога, скорее рыбу, которую принесли из погреба. Двигался он очень медленно, и даже тогда, когда Том повернулся к нему, он всё ещё договаривал последние слова, парню показалось, что это не незнакомец медлительный, а сам Том слишком быстрый, как если бы воздух вокруг превратился в снег. Воображение тут же нарисовало огромные завалы снега, в которых не пошевелить ни рукой, ни ногой всем, кроме Тома.