Схватившись за щёку, парень отскочил обратно к двери, гневно воззрившись на мать, но Ирида уже поняла, что это был Том, сложила руки вместе и извиняющимся тоном воскликнула:
- О, это ты Том! Сыночек, прости. Я думала, снова пришёл Глава деревни, ты же знаешь, он остаётся в деревне на всех битвах, чтобы её оборонять. Знаешь, он уже заходил ко мне несколько раз; предлагал сходить в лес по ягоды.
Том скривился: так и знал, что глава деревни положил глаз на его мать. Парню было всё равно, лишь бы его не доставали, но Том боялся, что всё кончится именно настойчивыми просьбами заняться Тому стрельбой или тренировками.
- Я тут не причём, знаешь ли. Разбирайся в этом сама, а меня не впутывай.
И снова Том схватился за щёку: это была уже вторая оплеуха за день, не считая подзатыльников.
- Да как ты можешь?! Ты мой сын, ты должен поддерживать меня, а не загораживаться! Какой же ты эгоист, Том! – взорвалась Ирида и покрылась злым румянцем.
Парень исподлобья глянул на мать и заявил:
- От эгоистки слышу.
И ему пришлось уворачиваться от ещё одной оплеухи.
На шум из кухни выглянул дед; Дибрель сразу понял, в чём причина столь раннего прихода внука, и кинул жёсткий взгляд в сторону дочери:
- Ирида, будь добра, уйди.
- Что? – повернулась та. – Опять серьёзные разговоры без меня? Я же его мать, папа! Твой внук настоящий эгоист, ты знал?
Она хотела добавить что-то ещё, но заметив, что дед продолжает смотреть на неё таким же взглядом, лишь пробормотала:
- Надеюсь, ты хочешь поговорить с ним об этом.
После того, как Ирида ушла и хлопнула входной дверью, Дибрель подошёл к Тому и резко ткнул в живот. Парень согнулся от боли, прохрипев:
- Да что вы меня все сегодня бьёте?!
- Я подумал, что пощёчины будет недостаточно.
- Что? – удивлённо переспросил Том. Ему вдруг стало нехорошо, а в голове пусто, будто он чувствовал, что добром это всё не кончится.
- Что слышал, - серьёзно выдохнул дед. И вдруг сказал, - Собирай вещи. Быстро. Я дам тебе денег, чтоб хватило на билет. Ты едешь в Город.
- Что?! Ещё чего! Мне плевать, что ты там без меня решил, никуда я не…
- Поедешь. Деревня выгонит тебя, а если не хочешь пропасть, - но одарил внука ироничным взглядом, - тебе придётся поехать в Город.
Том мог лишь проворчать что-то в ответ, но на него тут же упало огромное одеяло. А следом – сумка, такая же большая. Дед начал рыться в полках, нашёл что-то под кроватью, и всё, что находил нужным, тут же кидал Тому.
- Собирай вещи сюда. Одеяло тебе точно понадобится.
Том буркнул что-то и быстрыми движениями запихал одеяло внутрь. Дибрель на миг оторвался от полок и одарил внука таки взглядом, что Том вытащил одеяло, сложил его вчетверо и убрал снова. Вслед за ним в сумку перекочевала пара яблок, завёрнутый в бумагу кусок козьего сыра, который Том так и не доел, чёрный дорожный плащ, а также худой кошель. Том без зазрения совести открыл его и разочаровано протянул:
- Да уж…
В кошельке он нашёл всего две серебряные монетки и одну медную. Так даже на билет не хватит.
Дибрель кинул на внука неодобрительный взгляд, сжимая в руках какую-то старую вязаную кофту; но он ничего так и не успел сделать, поскольку до их ушей вдруг донёсся сигнал гонга. Звук был отдалённый, но дед перепугался, и его внук вместе с ним; старческие глазки-бусинки так и забегали из стороны в сторону. Дибрель кинул в Тома вязаную кофту и отрывисто сказал:
- Они уже идут, - от волнения дед перешёл на шёпот, - Быстрей, беги направо от деревни, через лес, там будет станция. Сядь на поезд, я уверен, тебе придётся ждать недолго… Беги! – Вдруг выкрикнул он, и, схватив Тома за плечи, вытолкнул за дверь.
Обескураженный, Том совсем забыло спросить, кто идёт; но сейчас его голова была занята спасением собственной шкуры: раз дед, которому Том всецело доверял, так переволновался, значит, нужно бежать отсюда как можно скорее. Это стремительное прощание и сборы Тома так и веяли наступающей опасностью. Кто знает, может, через несколько часов его дом превратится в кучу пепла.
Парень кинул последний, прощальный взгляд на свой дом, который столько лет служил единственным убежищем от глупых идей деревенский жителей; Ириды нигде не было видно, но Том сейчас совсем не думал про неё.