Король наконец выплюнул кляп и с болью в голосе воскликнул:
- Ох, Альфред, как ты мог предать меня! Мы дружили с тобой с детства! – горько произнёс он.
- Какой же наивный у нас король, - усмехнулся Альфред, и Том впервые с ним согласился. – Ты простил всех: и свою сестру, что пыталась убить твоего сына и свергнуть тебя с престола, и свою жену, что убежала к правителю другого государства, что побогаче, а ты даже не потрудился отомстить ей и объявить войну её дружку. И меня, твоего любезного друга, ты тоже простишь, ты же до последнего верил, что я ушёл с одной важной вещью для твоего спасителя, не хотел обвинять меня в похищении, да? Подумаешь, чья-то голова, - лицо Альфреда сделалось круглым, как шар, и он скосил глаза к носу и хихикнул. Какие-то черты в нём напомнили Тому паука, обвивающего жертву липкой нитью, всего на миг, а потом он вновь стал шутом. – Потому-то ты и не послал сыщиков на мои поиски.
Альфред белозубо улыбнулся, и Тому вконец разонравилась его ухмылка. Ему казалось, он и не рассчитывал на помощь короля, но то, что ему даже не попытались помочь, сильно ударило по какой-то слабенькой вере в людей, что до сих пор тлела на задворках сердца. Парень на пару секунд оставил неподдающийся узел, подошёл ко стулу, на котором сидел король, размахнулся и собирался пнуть, но замер. Его мышцы замерли вместе с ним, напряжённые с какой-то болезненной тоской, и Том расслабился, устало опустил плечи.
«Предатель», - хотел сказать он.
Нет. Он просто глупец. Добрый, наивный король, который не знает, когда нужно проявить строгость. Неумеха. Том готов поспорить, что он всю жизнь так же просидел во дворце, как Рю, почти не общаясь с людьми и не зная, как себя вести с ними. Конечно, парень думал вовсе не про тонкости светского разговора.
- Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, правда? – Альфред мелодично засмеялся и картинно развёл руками. Все хотят тебя убить, дорогой Джосвелл. Меня ведь тоже хотели убить, и ведь мои люди, ха-ха. В отеле, где-то две недели назад, на меня напал один мой приятель. Я как раз приехал в Город, думал, они встретят меня с объятьями, а он вместо приветствия сказал, что я хорошо застраховался, пустив одного человека вперёд! Ха-ха, глупцы, как хорошо, что ночью я, как все нормальные люди, гуляю по городу, а не сижу на постоялом дворе. Кто бы это мог быть, не знаешь? Я так и не понял. Но, думаю, его тело уже опустилось в землю…
- Да хватит уже болтать! – не выдержал Том.
Он понял, что к чему. Окажись на месте Мари он, попытайся защитить себя в глухой комнатке, Том бы не отделался так легко, как девушка, даже если бы он визжал, даже если бы отбивался. Его бы точно убили.
Дибрель последовал примеру короля, и тряпка свесилась с его подбородка. Старик охнул и предостерегающе мотнул головой, глядя, как стремительно меняется выражение лица Тома. Альфред косо глянул на него, в его глазах мелькнули какие-то злорадные искорки, и он одним прыжком оказался рядом с Дибрелем; картинным движением он выхватил из ниоткуда нож и быстро прижал к горлу деда.
- Ох, и правда, что-то я совсем заговорился, - его хитрые глаза блестели всё опаснее, и Том смог представить, что видел перед собой король, когда его старый друг на глазах превращался во врага, срывая с себя лоскуты улыбчивой и доброжелательной личины, с треском сдирая фальшивую скорлупу. – Доченька, милая, подай чаю нашим гостям, - вдруг крикнул он, и парень на секунду смог встретиться с глазами Дибреля. Старик не паниковал, просто морщился, но этим действием Том, казалось, успокоил самого себя. – Он наверняка понадобится им после… десерта.