Том быстро раскрутил флакон, и пара капель упала на шею Мари, как раз на рубец.
Дальше произошло то, чего Том никак не ожидал. Марфлуй не появилась. Нигде ничего не загрохотало, не закричало, никакой голос из-под земли не сказал Тому, что он совершил ужасную ошибку. Наверное, когда есть не только голова, но и тело богини, что-то происходит по-другому, однако рубец зашипел, словно зола тела Мари. По всей его подёрнутой поверхности появились пузырьки, будто медленно закипала вода, потом они стали больше, забулькали и начали лопаться, всё быстрее и быстрее, и ошеломлённый Том увидел, как из шеи потянулся тоненький чёрный дым. Дым ниткой поплыл к золе, обогнул её всю, словно принюхивался, как пёс, становился всё толще, гуще, и через минуту чёрный дым покрыл всю небольшую кучку того серого с чёрным вещества, словно закрыл от солнца. Шипение прекратилось, и на глазах у Тома чёрный балахон из дыма вытянулся и приобрёл очертания тела. Поочерёдно вытянулись из плеч большие наплечники, круглый поменьше, и затем долго-долго вытягивались последние, острые и маленькие. Наконец чёрный дым рассеялся и неторопливо всосался обратно в шею, и голова с лёгким хлопком присоединилась к телу. Даже нога, где ещё недавно зияла дыра от прикосновения, затянулась и белела новой кожей.
Том не мог поверить.
Её ресницы затрепетали, и в это Том тоже не мог поверить. Он не верил, что она медленно-медленно села, повела рукой, ему казалось сном, что она аккуратно открыла глаза. Ему чудилось, что она посмотрела на него, и её губы тронула широкая улыбка. Том не верил, что видел Мари, бледную, слабую, но живую, что он смог, успел, что она сидит перед ним и дышит.
Он сдержал своё обещание.
Мари сказала:
- Э, Том, прости меня. Заждался, наверное, да? – она смущённо улыбнулась ему, случайно махнула рукой, и капли чуть не свалились со стола.
Том рефлекторно поймал их, но сил корить девушку у него уже не было.
Мари бросилась Тому на шею.
****
Девушка долго не хотела выпускать Тома из своих объятий; парень уже давно её отпустил, он ждал, пока острая железная кираса, как голубиная грудь, перестанет упираться ему в плечо.
Вдруг дверь отворилась, и вбежал Дибрель. С его лба в три ручья бежал пот, он явно спешил, но, только вошёл, остановился и облегчённо выдохнул, глядя на Мари. Том вздохнул вместе с ним, повернулся и попросил:
- Отцепи её от меня, я от старости умру быстрее, прежде чем она меня отпустит, - проворчал он.
Дибрель улыбнулся. Услышав, что кто-то вошёл, Мари повернулась тоже и вскрикнула испуганно, промямлив:
- Ой, Т-том, кто это? Я совсем его не знаю, это же человек, он же хороший, да? Или плохой…
- Я дедушка Тома, юная леди. Дибрель, - он поклонился, проявив недюжинные манеры, и протянул Мари руку.
Девушка посмотрела на неё, не зная, что с ней делать, но Тома она так и не отпустила, и тот недовольно воскликнул:
- Эй, ты там с ней здороваться собираешься или от меня отцеплять?
Мари опомнилась и наконец отстранилась, пробормотав что-то вроде «Извини, Том», и приветливо улыбнувшись Дибрелю.
Вскоре вошли ещё трое: Ирида, Оливия и Аксель выглядели такими же запыхавшимися, что и сам Дибрель сначала. Оливия просто обняла Мари, будто старую подругу, что-то ей шепнула, и девушка кивнула, улыбнувшись, в ответ. Ирида всё хотела пробиться вперёд, но Аксель успел к Мари первым, обнял тоже и сказал:
- Как хорошо, что ты чуть не умерла! - у Мари выпучились глаза, у остальных тоже, но Аксель, ничуть не смутившись, продолжил, - мы оббегали весь Город, столько всего произошло, Том подружился со всеми нами, и, если бы он уехал раньше, то не встретил бы своего дедушку. Я же правильно понял? – он обернулся к Тому с Дибрелем, и парень только сейчас понял, что так могло и случиться.
- С Дибрелем-то я встретился, да только встречать Ириду особой охоты не было, - заявил он, и мать отвесила ему крепкий подзатыльник, от которого перед глазами закружили звёздочки, точно Том вошёл днём в кафе Агафьи и у него зарябило в глазах.
Ирида сердито посмотрела на сына и заговорщицки подкралась к Мари: