- У тебя вскоре будет какая-то постановка в театре, где будет яд? – бросила она.
Брови Оливии на миг вскинулись, показывая, что она удивлена, но потом вернулись на прежнее место.
- Знаете, что-то не намечается.
- Да ну? – Сухо удивилась старуха и достала из стола сигару. Закурила – её тонкая ссохшаяся фигура в эти минуты казалась ещё костлявее. – Тогда что насчёт флакончика? Пузырёк из зелёного стекла, тебе его принесёт твой верный рыцарь.
Лицо Оливии не поменяло выражения, но Гадалка была готова поклясться, что девушка растеряна. Слишком уж долго они друг друга знали.
- Ну так что?
Оливия вдруг кашлянула, скрывая замешательство, встала и взяла в руки сумочку.
- Знаете, мне уже пора, - выдавила она, но тут из темноты к столу вышли огромные мужчины со сцепленными спереди руками и суровыми взглядами, и Оливия изогнула бровь, - Вы что, угрожать мне вздумали?
Гадалка поставила локти на стол и устремила свой колючий взгляд на девушку.
- Нет, ну что ты, ты просто должна знать, что не сбежишь отсюда, пока не расскажешь, что ты знаешь об этом флаконе.
Её голос был настолько снисходительным, что Оливия поняла: старуха говорит правду, но вместе с тем играет с ней, словно кошка с мышкой.
- Откуда такой интерес? – проворчала Оливия, снова садясь в кресло.
- О, поверь, чистое любопытство. – она усмехнулась. – Мы, старухи, любим поболтать сами с собой о всяких необычных вещах, знаешь ли.
- Не думаю, что вам стоит болтать об этом, - недоверчиво протянула Оливия.
- Я никому не скажу, - в темноте комнаты улыбнулась старуха, и её улыбка, сверкнув в свете свечей, превратилась в оскал какого-то неведомого зверя.
Оливия беспомощно оглянулась по сторонам: те огромные мужчины уже снова отступили во тьму комнаты, но она чувствовала, что они неотрывно глядят на неё. Будто птица в клетке, за которой следят дети-изверги.
- Это мёртвая вода, - выдохнула тогда Оливия. – Мне давно ещё показывал их Аксель, когда только нашёл. Теперь я могу идти?
- Стой, - одёрнула её Гадалка, - мертвая вода, в смысле, убивает?
Оливия кивнула. Она была немного удивлена этим вопросом, это же и так понятно из названия, но девушка была слишком взволнована, чтобы как-то проявить иронию.
- Теперь иди, - глядя куда-то в темноту, произнесла старуха. Оливия быстро встала и широким шагом ушла; только за девушкой хлопнула дверь, она продолжила, бормоча себе под нос, - Мёртвая вода, значит… хм, это получается, что…
К старухе, прерывая её ход мыслей, вышел из темноты кто-то из мужчин.
- Какие будут указания, госпожа?
- Обыщите моего сына. Да и, пожалуй, второго тоже, того, что я нашла совсем недавно, - жёстко приказала она, - Но вы можете не спешить, он никуда не сбежит, как червяк на крючке. – Она надтреснуто рассмеялась, - А пока мы поболтаем.
****
Оливия, только выйдя из комнаты Гадалки, глубоко задышала, успокаиваясь. Её любимая «мама», с которой вместе столько времени провела и она, и её друг, вдруг оказывается жуткой свихнувшейся старухой, как колдунья из пьесы. Можно только позавидовать их новому брату-оруженосцу, которого старуха только недавно усыновила, найдя, как и Оливию и ещё одного братца, на Окраинах. Однако ж они никогда не считали себя семьёй.
Девушка приказала себе успокоиться и неприязненно взглянула на вывеску, приколоченную к двери позади неё. Небольшой крашенный фиолетовыми красками кусок дерева гласил, что здесь находится всемогущая колдунья, повелительница потусторонних сил и просто гадалка Агафья.
Комната гаданий находилась на втором этаже небольшого мрачно обставленного кафе, будто жилище ведьмы. Днём окна всегда были занавешены, и потому здесь был полумрак, только одна покачивающаяся лампа свисала с потолка.
Оливия спустилась по лестнице вниз, даже не думая, почему Агафья всегда назначает гадания на день, когда посетителей меньше; на первом этаже и находилось-то само кафе, носившее гордое название «Лунный камень» - сюда частенько приходили поужинать в свете таком же, как и название, даже самые знатные вельможи короля. Обычно Оливия не ела здесь – слишком мрачная обстановка и слишком много заинтересованных взглядов в её сторону – но сейчас она вдруг так перенервничала, что, почти не слушая себя, уселась за ближайший столик и взяла меню. Ей даже спать не хотелось, хотя встала она что сегодня, что вчера, непростительно рано.