Здесь было тихо, только железная дорога, проходящая через весь город наискось, слегка гудела, говоря о недавнем поезде.
- Ну что? – наконец отпустив ворот мальчишки, повернулась к ним Оливия. – Это, кажется, ваше.
Она вручила фигуре в плаще голову, но та не взяла её в руки, а чуть наклонила вперёд капюшон; мальчишка с неподдельным ужасом на лице оглянулся сперва на голову, потом на фигуру, а затем, чертыхнувшись, схватился за волосы. Оливия не глядела на него, но всё равно решила, что подметь эту реакцию стоит: мальчишка, что, совсем не заметил пропажи?
Сначала девушка подумала, что фигура кланяется в благодарность, но под капюшоном обнаружились чёрные полупрозрачные щупальца, словно сгустки тумана. Они бережно обхватили голову, легко приподняли и надели на шею, рубец запузырился, зашипел, и голова приросла, словно так и было.
Воцарилась неловкая тишина, и наконец мальчик не выдержал:
- Э, спасибо. Вы до сих пор не закричали и не позвали на помощь тех сумасшедших из харчевни, так что мы пошли.
Он развернулся и поманил за собой девушку с отваливающейся головой. Теперь Оливия видела, что это всё-таки девушка, милая дама невообразимой красоты, и, что самое главное, её можно было бы использовать в спектаклях.
- Постойте! – вырвалось у Оливии.
- Чего ещё? – обернулся мальчик.
- Э… Расскажи мне, кто она такая, - быстро заговорила Оливия, кивнув на фигуру в плаще. Девушка вздрогнула, - Я владею небольшим театром на окраине города, так что…
- Что это? Постой, не говори… Там много людей? – вдруг спросил мальчик. Девушка с болтающейся головой вздрогнула.
Оливия удивлённо кивнула.
- Ну нет тогда, - хмыкнул мальчик и повернулся к своей спутнице, - Мари, ты хочешь пойти в место, где находится много людей?
Мальчик говорил с видимой насмешливостью, но, только он произнёс эти слова, его живот громко заурчал. Мальчик замер и отвернулся: мол, вы и сами понимаете, что на это не стоит обращать внимания. Та, кого он назвал Мари, сжала кулаки, словно собираясь с мыслями, но, решившись, наконец повернулась к Оливии и горячо начала:
- Вы… Можете его накормить? Я ищу капли, которые спасут моих… Ну, там долгая история, - она замялась, заметив выразительный взгляд Тома, - Так что мне ещё нужна его помощь. Но у него уже нет тех кругляшей, которые он отдавал за жильё и билет на поезд, так что…
- Я накормлю его, поняла, - кивнула Оливия, понимая, что их историю действительно нужно рассказывать по порядку, - только взамен вы расскажете всё про себя.
Мальчуган подскочил на месте и недоверчиво обернулся к девушке в плаще:
- Ты что, правда пойдёшь туда? А как же все твои утверждения про то, как ты людей боишься? Да ладно, серьёзно? А вдруг ты всё-таки шпион?
- Ты же хочешь есть, правда? К тому же, ты защитишь меня, если что, ты же мой самый лучший друг, Том, - неизменно заявила Мари. Ей такие ответы давались с трудом, и она дрожала просто от мысли о том, что скоро она увидит множество людей.
- А вот и неправда! – фыркнул мальчуган. – Не буду я тебя защищать, ты и так бессмертная.
Оливия никак не среагировала, но Том понял, что сболтнул лишнего, и поспешно заявил:
- Так, если мы что-то и расскажем, то только у тебя дома.
****
Оказалось, чтобы дойти до театра, о котором говорила Оливия, нужно пройти через весь город до самой окраины. Чем ближе они подходили, тем больше чувствовалась беднота: пустые, пыльные улицы, где то и дело на глаза Тому попадался мусор. Сушащиеся на длинных толстых верёвках тряпки пересекали улицы в разных направлениях, словно паучья сеть; здесь то и дело проходили мимо люди в грязной, оборванной одежде, бросая на них голодные взгляды. Они выходили из таких же грязных, облезлых и потрескавшихся домов, как и люди.
- И тут ты и живёшь? – разочарованно протянул Том, глядя по сторонам. Мари то и дело пряталась ему за спину: при виде грязных оборванцев к ней снова вернулось чувство опасности.
Оливия пожала плечами:
- Мой театр, конечно, лучше этих домов. Жаль, правда, что плата за вход маленькая, иначе он был бы ещё лучше, но без этого никак.