Мальчик, кивнув, выпустил руку придворного, оббежал рыцаря, взбежал по небольшой лестнице к отцу и сел на маленький трон слева от него. Мужчина, названный Альфредом, скрылся среди придворных.
Король сомневался, оправился ли сын после такого удара, как смерть любимой няни, или нет, но Рю, встретившись с ним взглядом, лишь смутился и пробормотал неловко:
- Акура правда умерла?
Король вздохнул и кивнул. Он ожидал, что мальчик снова заплачет, – судя по красному лицу, такое сегодня уже случалось – но Рю лишь спросил:
- Кто меня теперь будет одевать?
Отец вздохнул снова и обратился к рыцарю, покорно выжидающему у его ног:
- Можешь уже встать. – рыцарь поднялся, и Рю, узнав его, приветливо замахал ручонкой. – Перейдём сразу к делу: я поручаю тебе, моему самому верному рыцарю, сопровождать моего сына по Городу. Я дам тебе в сопровождение отряд рыцарей. Его встретит в своих покоях его тётка, моя сестра, у которой он и поживёт некоторое время, пока снова не станет безопасно. Адрес…
- Папа! – Воскликнул Рю, вскакивая с трона. – Я поеду к тёте?
Король кивнул доброжелательно, думая, что мальчик обрадуется, но снова ошибся: Рю недоумённо нахмурился. Не очень-то он и любил эту самую тётю: в её доме совсем не было слуг, никто с ним не играл и не ухаживал за ним. Такое принцу не нравилось.
- Все твои вещи уже собраны, - произнёс король, и, заметив настроение сына, добавил, - Знай, сейчас здесь находится опасно. Возможно, я не смогу защитить тебя в нужный момент, и потому ради безопасности ты будешь находиться в том месте, где до тебя не доберутся.
Мальчик кивнул, внимая речи отца, хоть и не всё понял. Возможно, ему надо было что-то ответить, но вместо этого мальчик подбежал к рыцарю и взял его за руку.
- Ну, пошли, - несколько серьёзно сказал он. – Чем быстрее я приду к тёте, тем быстрее уйду, да?
Король на это лишь грустно улыбнулся.
Побег принца из дворца предстояло держать в полой секретности, но даже так король дал в сопровождение Рю, помимо рыцаря, ещё нескольких мужчин. Этот маленький отряд должен был выйти через тайный чёрный ход из замка и пойти по закоулкам, не привлекая к себе внимания, но придворные, выстроившись в очередь, сумели попрощаться с принцем, и даже довольно громко. И даже несмотря на то, что царил день, и все они должны спать. Встав по бокам грязноватого переулка позади дворца, они в своих странных ярких камзолах на разные голоса плакали, подвывали и кричали что-то; некоторые трясли руку Рю, словно та могла их озолотить.
Проходя по этому «коридору», Рю только лишь радовался протянутой руке и сам подвывал, присоединяясь к общему «веселью»; рыцарь, которого принц так и держал за руку, не отвечал на прощания, а лишь только хмурился в своём железном забрале.
****
Теперь, когда у них были деньги, что дала та странная женщина, живущая в бедном районе, Том мог позволить себе одну комнату с двумя кроватями, и даже, возможно, какие-то дорогие предметы, но сперва он решил позавтракать.
Том и Мари, поднявшись за полчаса до рассвета, сложили вдвое свои одеяла, оставили их в закуточке за сценой и ушли. Парень сперва собирался остаться на завтрак, но с утра сразу отмёл эту мысль: только вчера ночью к Оливии на представление пришло около сотни людей. Но нет, он хотел уйти не из вежливости и не из-за страха Мари к людям. И даже не из-за того, что бедняки и крики актёров, таких же бедняков, не дали им нормально поспать. Скорее, наоборот: он понял, что Мари если не врёт, то не понимает, что воспоминания, доставшиеся ей от Марфлуй, не являются настоящими для Мари. Проще говоря, Марфлуй и Мари были немного разные по характеру: после того, как девушка поближе познакомилась с Оливией, она поняла, что люди, по сути, не такие уж страшные и убить её не хотят. И мечтательные взгляды, что Мари бросала на одеяла, когда они уходили из театра, были этому лишь подтверждением.
Том с небольшим стуком поставил на стол тарелку с толстыми оладьями, густо политыми мёдом. Он любил эту еду с детства, но мёдом владел только тот, кто ходил в лес к пчёлам, а Том так делать не собирался даже ради еды. Чисто из принципа. К тому же, его мать ужасно готовила, и попробовать желанное угощение удавалось далеко не всегда.
Мари, задумчиво вертевшая вилку в руках всё время, пока ждала Тома, потянула носом воздух и очнулась. Она выглядела бодрой, конечно, ей-то спать не надо, а вот Том постоянно зевал.