Стемнело, и людей на улицах становилось всё больше. Они не спеша заполняли собой площадь, будто ждали какого-то праздника, и Тому было всё труднее проталкиваться сквозь толпу, при этом стараясь не отпускать руки Мари. Если она здесь потеряется, то её будет отыскать сложнее, чем капли. «А может потерять её здесь, и никаких капель? Ни проблем, ни лишних трат».
Казалось, площадь была бесконечной; Том вздохнул от облегчения, когда увидел впереди широкую улицу. Они с Мари уже почти подошли к ней, как вдруг из-за поворота кто-то выскочил, и, не увидев Тома, врезался прямо в него.
За миг до этого Мари отпустила ладонь Тома, и тот упал за белые кирпичи; незнакомец отшатнулся, и Том успел заметить, как из его рук выпало что-то блестящее, сверкнув зелёным в свете фонарей. Это что-то полетело к земле, но тут Мари, выпрыгнув из-за Тома, бросилась вперёд и схватила небольшой флакончик буквально за мгновение до того, как он коснулся земли.
Распластавшись по земле, она держала в пальцах сосуд и разглядывала его, словно это была самая красивая вещь на свете, какую она только видела. Сам хозяин самой красивой вещи на свете (а возможно, и вор) приземлился чуть поодаль, но быстро вскочил, помог Мари подняться, а после протянул руку за флаконом.
- Будьте добры, от…
Мари неуверенно посмотрела на флакон, потом всё же глубоко вздохнула и всунула незнакомцу в руку. Но тот, не договорив, уже отвлёкся и с возмущением смотрел на доспехи Мари, явно видневшиеся из-под скомканного плаща.
Сам он был по головы закован в железо, только лицо открыто, и Том, поднявшись, понял, что перед ними стоял рыцарь – защита Города, опора короля, ну и, конечно, завоеватель неприступных деревень. Том никогда не испытывал симпатию к рыцарям, но, только он вспомнил о собственной разорённой деревне и подумал, что она, возможно, уже находится во власти этих железных людей, его охватила странная злоба.
- Скажите, госпожа, - медленно начал рыцарь, не сводя глаз с голого живота и ног Мари, - Вы рыцарь?
- А? – та, кажется, совершенно растерялась. Ну да, она даже такого слова не знает.
Том решил не подходить к ним: вот ещё, станет он ей помогать. Хорошо хоть, что рыцарь не обратил внимание на самого Тома, позволив парню исчезнуть в толпе, и не принял его за какого-нибудь бродяжку: его одежда за это время сильно потрепалась.
- Вы, госпожа, в доспехах. Из новеньких, да?
- Э… Наверное, да, - решив, что лучше согласиться, кивнула Мари.
Том в сторонке еле слышно фыркнул, забавляясь над ситуацией: сейчас Мари достанется. И он не ошибся: рыцарь побагровел, словно Мари ему в лицо сказала самое страшное оскорбление.
- Госпожа, в таком случае снимите эти доспехи немедленно, - поперхнувшись воздухом от возмущения, начал он.
- Э? Но я не могу… - как можно аккуратнее сказала Мари, будто ребёнку это говорила.
Кажется, такой ответ рыцаря совсем обескуражил:
- Как это не можете?! Если вы рыцарь, вы должны сохранять те правила, что были до вас! Как вы могли настолько угробить свой доспех, что он него осталось только это?
Мари, кажется, только сейчас поняла, о чём идёт речь, и, взглянув туда, куда указывал рыцарь, густо покраснела. Похоже, ей и в голову не приходило, что её наряд как-то непохож на городской, пусть даже рыцарский.
- К тому же, - продолжил он дрожащим голосом, - как вы можете ошиваться здесь, когда ваши товарищи умирают? Вы вообще представляете, что каким-то образом спаслись от гибели?
- Извините…- спустя пару секунд подала голос Мари, и Том невольно фыркнул: уж больно вид у неё был, как у напакостившей собаки. – Можете мне дать вашу стекляшку?
Рыцарь открыл было рот, - вероятно, он уже простил незнакомке «неподобающий для рыцаря вид», - но ту его лицо изменилось, словно его вдруг осенило, и он, не попрощавшись, бросился прочь. Секунда – и он уже исчез за поворотом.
Мари таки смотрела ему вслед; на ней лица не было.