****
- Что ж, пожалуй, я пойду.
Оливия, встав со стула, взяла в руки небольшую сумочку и двинулась в сторону двери. Чашка с потеками чая на дне осталась возле круглой стеклянной сахарницы.
- Что, так рано? – достиг её разочарованный голос Рю, и девушка, не оборачиваясь, кивнула. – Хорошего пути тебе, нищая глава театра!
Оливия скривилась, но отвечать на оскорбление не стала: слишком часто она слышала от богатого мальчишки подобные высказывания в её адрес. Агафья позволила себе сухую усмешку.
Пока Оливия спускалась вниз, легко ориентируясь в темноте знакомой лестницы, Агафья неподвижно сидела за столом, лишь иногда отхлёбывая из чашки чай. Рю сидел рядом, от скуки болтая ногами и воротя головой в разные стороны.
В комнату для гаданий зашёл официант и доложить, что гостья ушла. Лишь тогда старуха встала, стрельнула глазами в его сторону, впихнув чашку в руки вошедшему, и обратилась к Рю.
- Скучно? – спросила она.
Официант покрутил чашку в руках и спрятал её под гадальный стол. Агафья этого, к счастью, не заметила.
- Конечно, тётя! Папа прислал вам мои игрушки?
На секунду в глазах старухи что-то изменилось, а после она кивнула, даже слишком ласково для неё самой:
- Да, ещё вчера. Пошли, я покажу их.
Рю радостно подскочил, но после, видимо, вспомнил, что он принц, и, чинно кивнув, пошёл за тётей. Так они и спустились по лестнице вниз, обогнули её, и, не заходя в кафе, спустились в подвал: официант, Агафья и мальчик.
Здесь тоже царила полутьма: этому Рю никогда не удивлялся. Единственное, что его страшило, так это холодные влажные стены и гулкий кафельный пол, эхом отдающий шаги. Где-то вдалеке плескалась вода, в другой стороне цокали маленькие лапки.
- Мы точно идём к игрушкам, тётя? – спросил он, неловко ухватившись за край шали Агафьи.
- Конечно, - раздражённо скинула его руку та, недовольно подёрнув плечами. – Мы уже пришли.
И правда: официант остановился перед рыжей, подёрнутой ржавчиной дверью. Здесь коридор расширялся до небольшой комнаты и висело целых две факела, правда, горели они еле-еле, но Рю смог немного осмотреться и вздрогнуть. В воздухе стоял затхлый запах подземелья. В тёмных углах, - Рю отчётливо слышал это, - то и дело пробегали крысы. Покрытые плесенью кафельные плиты на стенах и полу вызывали отвращение. С каких пор детям раздают игрушки здесь?
Официант, словно заправский дворецкий, открыл дверь, и Рю невольно зажал уши: она ужасно пронзительно скрипела. Её, наверное, не открывали очень давно.
Агафья прошла внутрь, за ней засеменил мальчик, испуганно оглядываясь по сторонам. Заходя, он случайно поймал на себе несколько облегчённый взгляд официанта, и тут же вспомнил, как ловил точно такие же взгляды, когда раньше уходил из кафе. Будто официант рад, что от Рю избавились. И тут же мальчик расправил плечи: он же принц, в конце концов, он должен идти гордо. И он совсем не боится.
Но только дверь с очередным скрипом громко хлопнула, мальчик тут же вздрогнул и втянул голову в плечи. Агафья, к счастью, этого не заметила: она подошла к небольшому столику на колёсиках, что стоял здесь. Это была небольшая комната, такая же затхлая, как и предыдущая; из мебели здесь была только железная кровать с просевшим матрацем (Рю видел такую только на смотрах узников на проверке вместе с папой), этот столик со странными блестящими штуками и небольшой свечой на нём, и… всё. Никаких игрушек.
Прежде чем Рю успел что-либо сообразить, из темноты комнаты выскочили невидимые ранее охранники и налетели на Рю. Своим крупным телом они припечатали его к стене, подняв мальчика и его руки на уровне их голов, чтобы Агафье не пришлось наклоняться. Мальчик задёргался, закричал во весь голос, слёзы хлынули по его лицу.
- Тётя! – кричал он, срывая голос.