Он отошёл в темноту, как вдруг старуха снова окликнула его:
- Может, мне испробовать это оружие? Не хотелось бы оплошать в самый последний момент, - неуверенно пробормотала она.
Мужчина задумался на секунду и наигранно удивился:
- Зачем же? – Он вытянул пискляво каждую букву, но старуха сморщилась, и он продолжил обычным голосом, - Мои люди уже всё проверили. У шпионов в Городе есть уйма врагов, на которых они хотели бы испробовать это оружие, но получил такой шанс лишь один, - он хихикнул, будто маленькая девочка. Старуха издала неуверенное мычание, но бархат голоса сменился на сталь, - Госпожа, вы опоздаете. Или вы хотите, чтобы я проверил это оружие на вас?
Он увидел, как старуха испуганно замотала головой из стороны в сторону, усмехнулся и вышел.
Высохшая женщина осталась одна. С дочерью она разберётся потом. Глядя на неподвижно лежащую девушку, старуха оскалилась, предвкушая, с каким ужасом будет смотреть на неё король и каждый, кто откажется ей повиноваться. А таких будет много.
8. Защищай короля, это участь твоя!
8. Защищай короля, это участь твоя!
Ночной город поглощал, перемешивал и выпускал утроено все звуки: топот, звон, шорохи открывающихся дверей; пыльные фонари тянулись длинными очередями по каждой из сторон улиц, освещая свой небольшой островок белых кирпичей, но чем дальше, тем больше появлялось пыли, тем чаще свет затмевала чья-то рука или голова. Город жил, и ночь жила вместе с ним.
Но больше всего было разговоров: смех, перешёптывания, возгласы, споры и бормотание, всё это перемешивалось в такую бурную смесь, что Том думал, что оглохнет. Мари испуганно оглядывалась по сторонам: её человекофобия вновь проснулась и велела не отставать от парня ни на шаг. Мари спотыкалась, мешалась под ногами, но не было силы, которая заставила бы её сейчас отойти от Тома на пару шагов и влиться в полную, безумную человеческую жизнь ночной столицы.
То и дело впереди показывались толпы людей; они колыхались, словно медузы в банке, не различимые по отдельности, но представляющие собой единое целое. Том думал, что им не пробиться, но, стоило Акселю приблизиться к людям, толпа расступалась. Наверное, дело было в его блестящих доспехах: простым жителям запрещали мешать рыцарям. Хотя, думал Том, сейчас люди расступались ещё и из-за кровавых рваных обломков на теле Акселя.
Рыцарю значительно похорошело после яда с того кинжала, и он даже откопал Рю плащ в залежах сценического хлама в чулане. Так лицо принца никто не узнавал.
Они бежали что есть мочи туда, в этот прекрасный полупрозрачный зелёный замок, уходящий шпилем к небу. А поспешить действительно стоило: по дороге Рю рассказал им то, что подвергло всех в ужас. Ну, почти всех.
Насколько Том знал из общего курса обучения, полученного из книг Дибреля, прямым наследником трона являлся сын короля, то есть Рю. После него это место занимала сестра правителя, та злобная странная старуха Агафья. Как спутано объяснил сам маленький наследник, его папу «не все любят, так что у тёти появились друзья, которые были недовольны королём» - Мафия Города, как назвал её Аксель. Похоже, он уже давно за ней гонялся, но даже не подозревал, что она так близко.
План Агафьи был прост: постепенно вывести из строя всю защиту короля, заставив его заволноваться, а, следовательно, отправить сына подальше от дворца, чтобы уберечь от невидимого врага. К кому же? Ответ прост. Агафья только этого и ждала: притворяясь «доброй тётей», она могла запросто убить Рю, как наследника, а после свалить вину на кого-то другого – суд всегда подчиняется власть имущим.
Каким же образом Агафья хотела убить короля? Отличным ядом, что нашла у своего внучка благодаря одной светловолосой девице, увидев её будущее. При этих словах Аксель возмутился, заявив, к удивлению остальных, что лучше бы капли просто украл доктор для лечения больных, а не приспешник Мафии.
- Как ты спасся от той злобной женщины, Рю? Ты не ранен тоже? – выкрикнула на бегу Мари.
Принц подёрнул плечами, и Том подумал, что мальчик скорее расплачется от пережитого, чем станет отвечать, однако ошибся.
- Она меня к стенке прижала столиком, а на нём было много всяких острых блестящих штук, - по-мальчишечьи резво заявил Рю, довольно громко, чем напугал стайку прохожих, - Шприцы и ножи всякие. Мне стало страшно, но потом я схватил один из шприцов и начал им махать. Тётя сначала отшатнулась, но потом поскользнулась на полу, наклонилась, и шприц случайно попал ей прямо в глаз, представляете! – воскликнул мальчик. Мари и Том передёрнулись от отвращения. – Это было противно, ну я и сказал тёте Агафье, что мне очень жаль за это, отодвинул столик и убежал!