- Да я знаю, что они у вас! Просто дайте мне их, и всё! Прошу вас, мальчик, с их помощью Олив ещё можно спасти, вы же знаете, что капли и воскрешают? Точнее, - вдруг быстро поправился он, - спасают от вреда, нанесённого ими же.
Том хмуро выслушал мужчину, а после вновь заявил:
- Да в курсе я. Только вот капель у меня нет. Их забрал тот дядька.
Аксель побледнел, но спустя нескольких мгновений размышлений снова вскинул голову и торжественно начал:
- Тогда мы найдём его…
- Нет, - грубо перебил его Том. – Я ничего сделать не могу, пусть этим занимаются ищейки короля. Я пас.
Аксель застыл, будто вместо него в комнате стояла статуя. Грустно взглянул на Мари, будто просил её помочь, подошёл к ней, поднёс руку к рубцу, но так и не дотронулся. Том пристально наблюдал за ним, но, только Аксель повернулся к нему, отвернулся сам. Взгляд Тома случайно упал на кровать у окна: на ней обнаружились чистая рубашка и штаны, а рядом – аккуратные ботинки с каблуком. Том подумал, а не выгнать ли Акселя и переодеться, но потом увидел, что рубашка какая-то странная на вид.
Рыцарь открыл рот, как в дверь постучали. В комнату заглянул молодой слуга, он бодро позвал на ранний завтрак, и тут же го голова пропала вновь.
- А как же Мари? – не теряя надежды, обратился к Тому Аксель, только дверь закрылась.- Вы так и будете ждать? Вы ведь благодаря ей сюда приехали, познакомились со всеми нами…
- Лучше бы не приезжал.
Том исподлобья глянул на рыцаря, а после вышел из комнаты.
****
По угловатым коридорам, наполненным закатным светом, заманчиво тянулся аромат какой-то закуски, а ещё сладкого мёда. Том нетерпеливо шёл на запахи вслед за таким же нетерпеливым молодым слугой, и уже через несколько минут блуждания по лестницам и коридорам они вошли в округлую залу, погружённую в полумрак. Том вспомнил, что звали его на ранний завтрак, а за окном уже почти стемнело, и собирался спросить об этом слугу. Но в его голове всплыло ещё одно воспоминание: равнодушная, как всегда, фраза Оливии:
«Город начинает работать вечером и всю ночь».
Том невольно ощутил укол совести, и тут же удивился. Они помогали ему, но ещё не стали его друзьями. Друзей у Тома нет.
Разве что один.
****
Том собирался спокойно поесть где-нибудь в стороне, подальше от назойливых придворных в смешных одеждах, но, только парень показался на пороге, воцарилась тишина и все гости, как один, повернулись к нему.
В центре, во главе длинного стола, сидел король; на его лице мерно покачивались огоньки свеч. Они были расставлены всюду: возле тарелок, на отдельных столиках для еды, на камине и на подоконнике целым рядом. Завидев Тома, король тут же поднял кверху руки и неожиданно мелодичным голосом провозгласил:
- А вот и наш спаситель! Подходи сюда, давай, не стесняйся.
Том недоумённо огляделся по сторонам, где богачи уже разливали по бокалам какую-то пенистую жидкость. При виде неё Том вспомнил капли, и его передёрнуло. Но никто не решался заговорить, все в упор смотрели на Тома, будто ждали, пока он совершит какую-нибудь ошибку, и парень невольно съёжился от их пытливых и жадных взглядов. Только голод заставил его не пуститься тут же прочь, и Том дошёл до короля и сел по его правую руку.
Бокал короля наполнили каким-то шипучим напитком. Такой же протянули Тому, но тот, поведя носом, поморщился и отказался.
- Ваше Величество, - произнёс какой-то придворный, старик в ядовито-зелёном камзоле. В руке он держал бокал, а губы при речи неприятно вытягивались в трубочку. – Извольте поздравить вас с юбилеем. Я счастлив видеть вас на троне уже целых…
Конец фразы потонул в радостных возгласах, которыми взорвался зал: все придворные, будто очнувшись, стали рассыпаться в поздравлениях королю. Тот ослепительно улыбался, принимал все пожелания, но когда одна дама попыталась поцеловать его, всё же не выдержал и заявил:
- Спасибо, спасибо. Я рад, что все эти года я был для вас хорошим правителем.
«Вопрос, был ли он хорошим правителем для остальных», - мелькнуло в голове у Тома.
- Но сегодня праздник не только мой. Я хочу произнести тост за спасителя нашей страны, - произнёс король, и замершие придворные снова заулыбались. – Если бы не… э…как зовут этого юношу? – шепнул он.