Гуннар закрыл за собой дверь, вышел вперёд, оставив девочку позади, прокашлялся и отрапортовал:
- Ваше Величество, эта девочка просила с вами аудиенцию.
Король вздрогнул: так увлёкся чтением, что не услышал стука в дверь: кажется, он мимоходом кивнул о аудиенции, не вслушиваясь, кто пришёл. Обернулся, выдохнул и медленно кивнул, будто это давалось ему через силу.
- Ты можешь идти, - махнул он рукой.
Гуннар кивнул, развернулся на пятках и вышел. Дверь с тихим скрипом закрылась, оставив девочку и короля наедине.
Прерывая тишину, король устало спросил:
- Чего ты хотела, девочка?
- Я Бюри, Ваше Величество, - холодно поправила та. – Если вы не помните, я дочь вашего Советника. И несколько дней назад…
- А, Бюри, - невежливо перебил её король и погладил козлиную бородку. Девочка не видела, но в его глазах промелькнуло что-то, похожее на недовольство пополам с радостью. А может, просто огонь камина блеснул в зрачке. – Давно не видел тебя. Ты подросла, становишься похожей на отца, всё те же чёрные волосы, - он неловко улыбнулся. – Хотя парик ему тоже идёт. Что тебе понадобилось? Уверен, мои стражники мигом всё найдут, зачем бы ты не пришла. Платья? Цветы?
Он неловко улыбнулся, но Бюри лишь фыркнула. Видно было, что король не привык общаться с маленькими девочками и потому не знает, чего они могут хотеть, кроме цветов и платьев.
- Несколько дней назад, - с нажимом произнесла она, стараясь говорить быстрее, чтобы король её снова не перебил, - мой отец пропал. Где он?
Король задумался. Такой вопрос его ошеломил: он думал пару минут, а после как-то неуверенно сказал:
- Я видел его вчера, после моего чудесного спасения. Ты же читала газеты? – он подождал, пока девочка кивнёт, и продолжил, - Он зашёл, взял голову убитой девушки и ушёл. Сказал, она нужны ему для слепка, мол, чтобы вечно чтить память этой прекрасной.
Бюри напряглась.
- Голова девушки? Ну и мерзость, - пробормотала она. – Нашёл, чем хвалиться. Ваше Величество, - уже громче произнесла она, - вы не знаете, куда он пошёл потом?
Король несколько секунд молчал, и его блёклые глаза не давали Бюри понять, о чём он действительно думает. Они отражали свет, будто белая стена, защищающая дом от врага.
- Нет, не знаю. Я доверяю ему, даже несмотря на его странные действия. Но он не появлялся сегодня, а значит… - король успокоился и забормотал еле слышно, - Возможно, его похитили. После того, как попытка убить меня не удалась, остатки этой банды преступников попытаются напасть на него, оставить меня без защиты уже с этой стороны, без моего верного советника. Потом они снова нападут. Значит, нужно…
- Ваше Величество!
Король что-то бормотал себе под нос, и Бюри его не услышала. Треск огня заглушал все звуки. Она даже попробовала податься вперёд, но это не дало никакого результата, и она устало опустилась на подошву туфлей.
- Бюри, могу сказать тебе только одно, - уныло проговорил король, и в его глазах промелькнуло что-то вроде серьёзности. – Даже если твой отец пропал, я не могу при всём уважении к нему сейчас отправить на его поиски.
- Почему?! – невольно вырвалось у девочки. Она подалась вперёд и нахмурилась. Кажется, даже чуть переусердствовала. – Ваше Величество…
- Я знаю, Бюри, что ты можешь запросто побить меня за это, - вздохнул мужчина, и девочка подумала, насколько же он слабохарактерный, - но сейчас твои трюки не сработают. Я только набрал слуг во дворец, и без помощи твоего отца это было трудно. Было бы хорошо, если бы у меня остались хотя бы оруженосцы, но и их нет. Нет ни одного рыцаря, только этот павший, но он не в счёт. Великий дворец в упадке, ты понимаешь это, Бюри? Я сейчас не могу…
- Я поняла, господин Джосвелл, - оборвала его Бюри. – Спасибо за ваше бездействие.
Она круто развернулась на носках, в полной тишине подошла к двери и распахнула её. Если король настолько хочет угодить всем, что готов оправдываться перед кем угодно, тогда помощи она от него не дождётся. Великий дворец, как король его назвал, ни капельки не великий, а всё из-за слабого правителя.
Полутьму комнаты разрезал тонкий солнечный лучик. Дверь захлопнулась, а король так и не проронил ни слова. Он сидел в кресле, подперев щёку кулаком, и с отсутствующим взглядом смотрел на бумаги в руках. В голове у него всё крутилось имя, которым Бюри его назвала: слишком уж давно его начали величать «король».