- Тише, дама спит, - произнёс Аксель и нежно взглянул на Оливию. Мальчишка кивнул и протянул руки:
- Давайте я отнесу её в ваши бывшие покои, господин.
Мужчина засмеялся:
- Так ведь вы же не можете донести её. Маленький вы ещё, Гайд.
- А вы как будто очень взрослый, господин, - обиженно скорчил лицо мальчишка. – Вам же теперь нельзя здесь появляться, влетит мне, что я вас впустил.
- От кого влетит? – невольно спросил Аксель и тут же захлопнул рот: взгляд мальчишки потускнел, и он неловко уставился в сторону.
- Давайте вашу даму, господин, - тихо проговорил он. – Я отнесу её наверх.
- Гайд… Извините. – Аксель подошёл ближе, но мальчишка шмыгнул носом, утёр его и спрятал краснеющие глаза. - Но ведь теперь мест больше, разве не так? Какое-то время здесь будет пусто, и я здесь поживу, а потом король наберёт новых оруженосцев. Может, даже вернёт меня в разряд рыцарей, и снова посвящение… - Аксель невольно улыбнулся, вернувшись в мыслях на несколько лет назад. – Так что, ничего страшного, Гайд, вот видишь…
- Ничего страшного?! – воскликнул вдруг мальчишка, и его завитки-облачка волос встряхнулись, как всегда бывало, когда мальчик злился. – Совершенно ничего страшного, не правда ли, господин?! Его величество король хочет упразднить разряд рыцарей, а вместо него ввести какую-то жалкую «личную охрану» и «хранителей общественного порядка»! – последние слова мальчишка передразнил, выплюнул, чуть не плача. – Да вы не представляете, сколько всего страшного случилось!
Аксель вспыхнул, рывком усадил спящую Оливию на стул у входа и воскликнул в порыве возмущения:
- Как так?! Они же не рыцари! Как они могут обеспечить должную охрану?
- Вот именно! – быстро утёр слёзы Гайд и загорелся тоже. – Недорыцари!
- Бродяги в железках!
- Да им и доспехи не дадут! – самоуверенно заявил мальчишка. – Они же нетренированные, упадут сразу!
Оливия поморщилась.
- Может, оно и к лучшему, - произнёс Аксель и злорадно добавил, - Потому что и короля не защитят, и сами себя угробят!
Оливия зашевелилась на стуле. Крики ей не нравились, но она не понимала, откуда они.
- Точно! – особенно громко воскликнул Гайд и засмеялся.
Оливия распахнула глаза, вскочила и схватила обоих парней за уши.
- Мне плевать, кто из вас начал кричать и кто виноват в том, что я проснулась, - тихо начала она, но таким зловещим голосом, что оба, и Аксели, и Гайд, невольно вздрогнули и повернулись к ней, - но прибью я вас обоих!
И она достала свою небольшую сумочку и ударила ею по голове одного и второго. Те, как по команде, скорчили кислую мину и хором проговорили:
- Извините, госпожа!
Оливия уже не слушала их, оглядывалась по сторонам, а затем повернулась к Акселю и спросила:
- Где мы? И что с театром?
Аксель развёл руками, сделал торжественное лицо и провозгласил, увиливая от темы:
- Вы у меня дома, Оливия! Добро пожаловать!
Та скептически оглядела всё вокруг, приподняла бровь и произнесла, взглянув на мужчину:
- До того, как ты сказал, что это твой дом, это место выглядело лучше.
Мальчишка зашёлся заливистым хохотом. Аксель обиженно заявил:
- Чем вам не нравится, что я здесь живу? Не только я, но и этот замечательный мальчишка, мой оруженосец, между прочим!
Оливия повернулась в Гайду, схватила его за плечи, уставилась в блестящие изумрудные глаза, на красные круги под глазами, возникающие обычно от частых слёз и волнений, и серьёзно сказала:
- Беги от него, мальчик. Он тебя превратит в такого же неадекватного оптимиста, как и он сам.
Мальчишка улыбнулся, и они с Акселем одновременно ответили:
- Приму это за комплимент.
Оливия хмыкнула, скривилась и пожала плечами: отреагировала, как всегда, на удивление спокойно. И тут же продолжила:
- Я спросила, что с театром?
Её глаза беспокойно уставились на Акселя, и тот почувствовал, как они умоляют: «пожалуйста, скажи, что с ним всё хорошо». Но мужчина стиснул зубы, приготовился к слезам и покачал головой. Он ожидал, что Оливия отвернётся и задрожит, но та вдруг передёрнулась, будто её пробрал холод, и преувеличенно бодро сказала: