– Видите ли, Режиналь, – продолжала Мари, – я пригрозила ему арестом… Но… Как бы Вам это объяснить… У меня сложилось впечатление, что Рулз догадался о моих намерениях. Он почти не испугался.
– Кто же мог его предупредить?
– Мы обсуждали этот вопрос без свидетелей, значит, предупредить его было некому. Но думаю, он угадал наше намерение. Этот человек умнее, чем кажется на первый взгляд.
– Ого! – вскричал шотландец. – Вы, похоже, увлеклись своим майором, Мари. Берегитесь! Я начну ревновать… Не пытался ли он опять делать какие-нибудь заявления? Может, он вас к чему-либо склонял?
Она не улыбнулась, как он ожидал, потому что в эту минуту почувствовала, как к ней возвращается гнев. Мари подошла к нему, будто желая обнюхать.
– Что с вами? – засуетился он, не понимая, чем объяснить ее жест.
– Ничего, – отозвалась она. – Мне показалось, от вас пахнет духами Луизы. Или я ошибаюсь?
Он громко рассмеялся и сказал:
– Вполне возможно. Мы провели вместе два томительных часа…
Он не заметил, как затрепетали ноздри Мари, прежде чем она справилась с собой. Он продолжал:
– Что же вы все-таки решили по поводу майора? Раз вы не приказываете его арестовать, какая же судьба ему уготована?
– Если бы я отдала приказ о его аресте, – сухо проговорила Мари, – то настроила бы против себя жителей Ле-Прешера и Ле-Карбе, а затем и других поселений.
– Их нетрудно усмирить. У вас есть войско…
– Мне отвратительна самая мысль о жертвах. Во всяком случае, посылать солдат расстреливать толпу – не лучшее начало правления. Не так мне хотелось бы управлять своим народом. Да, если я арестую майора, колонисты Ле-Прешера и Ле-Карбе пришлют делегацию с требованием освободить его и мне придется удовлетворить их желание; тогда я не только уронила бы достоинство, но Мерри Рулз счел бы себя еще более могущественным и воспользовался бы ситуацией… И потом…
– И потом? – переспросил он.
– Мне было необходимо обсудить вопрос о вашем назначении в Высший Совет.
Сердце в груди у шевалье так и запрыгало от волнения. Этот вопрос интересовал его больше других.
– Так можно считать его решенным, как вы мне обещали?
– Не совсем, но к этому все идет.
Он изобразил удивление и разочарование:
– Только идет? Что же вам мешает решить его немедленно? Разве не вы хозяйка? Не вы ли здесь распоряжаетесь? Ведь вы сами назначаете советников или нет?
– Да, однако я хочу избежать каких бы то ни было столкновений. Ни к чему поступать слишком решительно, ставить других советников перед свершившимся фактом, понимаете? Когда я объявила о своем намерении майору, он не возражал. Во всяком случае, открыто не был против. Но есть и другие советники. Он узнает их мнение. Беседа приняла такой оборот, что он вынужден стать на нашу сторону. Это в определенном смысле торг. Либо тюрьма, либо верная служба…
– Все это очень запутанно, Мари, – с горечью в голосе заявил Мобре. – Я вынужден констатировать, что в конечном счете правите островом не вы, а майор. Судя по тому, что я вижу, советников назначаете не вы, а этот Мерри Рулз. Скоро вы и шагу не сможете ступить без его воли. Он слопает вас, дорогая, еще раньше, чем все приберет к своим рукам, а вам не останется ничего. Вероятно, вы проявили слабость. Берегитесь! Если не будете действовать твердо, вы проиграете. Сами того не ведая, вы тешите его честолюбие. Только представьте себе, как он сейчас счастлив и горд собой! Я прямо вижу, как он переходит от одного к другому, давая понять, что мое назначение зависит лишь от него! И к сожалению, это правда!
– Тем не менее дело обстоит именно так, – поднимаясь, сухо подытожила она.
Режиналь бросил на нее удивленный взгляд. До чего вдруг изменился ее тон! Почему она так к нему переменилась? Им овладело смутное беспокойство. Он испугался, что был с ней излишне резок, и попытался исправить положение, пустив в ход ласку.
– Дорогая Мари! – промолвил он. – Вы знаете, что всегда можете рассчитывать на меня…
Он осекся. Мари его не слушала: она пристально разглядывала Луизу, только что появившуюся внизу у лестницы.
– Здравствуйте, кузина! – крикнула генеральша.
Луиза коротко раскланялась. Сефиза появилась вслед за нею, неся поднос с бокалами. Мадемуазель де Франсийон приняла его из рук служанки и поставила на круглый столик, рядом с Мари и шотландцем.
Теперь госпожа Дюпарке заметила, что лицо у девушки вытянулось, она была слишком бледна, в ее движениях чувствовалась неуверенность, а глаза покраснели.
– Боже ты мой! Кузина! – вскричала генеральша. – Что у вас за вид! Вы больны, не так ли?
Она говорила отрывисто, почти с угрозой.
– Я чувствую себя очень хорошо, – неуверенно возразила Луиза.
Мари обернулась к Режиналю, призывая его в свидетели:
– Вы не находите, шевалье, что Луиза неважно выглядит? Она бледна как смерть…
– Да, несомненно… Вы правы, – неуверенно подтвердил шотландец.
– Ну вот, – продолжала Мари, – если в такое состояние вас приводят беседы с шевалье о живописи, дорогая, придется от них отказаться. Режиналь, надо бы поберечь эту девочку. Она такая хрупкая! Вы, может быть, этого еще не заметили?
Луиза покраснела:
– Ах, кузина, уверяю вас, что чувствую себя очень хорошо. И ничуть не устала.
– Я говорю с шевалье, Луиза. И знаю, что говорю…
Она пристально заглянула Мобре в глаза:
– Надеюсь, вы меня понимаете, не так ли, шевалье?
Режиналь смущенно покачал головой. Он был сбит с толку, что случалось с ним нечасто. Он себя спрашивал: уж не узнала ли Мари о его связи с Луизой? Кто мог ей об этом сообщить? Или она блефовала, чтобы узнать правду? Почему она опять так странно себя держит?
Дорого бы он дал, чтобы услышать ее разговор с Мерри Рулзом. Он подозревал, что они поделились друг с другом кое-какими тайнами, а в результате жертвой оказался он, Мобре!
Тем не менее он, ни слова не говоря, подошел к подносу, взял бокал, подал его Мари и, держа в руках другой, обратился к Луизе:
– Хотите пить?
Она отрицательно покачала головой, и Режиналь стал медленно пить сам. Потом поставил свой бокал на место; генеральша скоро последовала его примеру. Она сказала:
– Луиза, раз вы не устали, подите и займитесь вместе с негритянками ужином. А потом попросите Жюли подняться в мою комнату. Я очень устала и пойду отдохнуть…
Она с величавым достоинством стала подниматься по лестнице.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Жюли
Мари нервно ходила по комнате, хотя была очень довольна, что проявила твердость и, если только Рулз сказал правду, оставила обоих любовников в растерянности. Дверь медленно отворилась. Мари обернулась и узнала субретку.
– А-а, Жюли, – воскликнула она, – идите сюда, детка, помогите мне… Я задыхаюсь в этом мужском костюме…
Штаны и камзол были только предлогом. Мари уже давно при раздевании не прибегала к услугам Жюли. Генеральша подумала, что ей пришла счастливая мысль надеть в этот день мужской костюм; должно быть, в глазах подчиненных он помог ей поднять свой авторитет, а теперь у Мари был случай с пользой поговорить с камеристкой.
– Мадам сегодня восхитительна, – с восторженной улыбкой заметила Жюли. – Если мадам ездила в форт и встречалась с майором, она, должно быть, его ослепила…
Мари пожала плечами:
– Думаешь, майор обращает внимание на женщин?
– На женщин – нет, а вот на хорошеньких женщин и в особенности на мадам – да, могу поклясться! Я, знаете, давно заметила, какие у него глаза, когда он здесь бывает… Еще чуть-чуть – и замяукает, как кот…
– Жюли! Будь попочтительнее, прошу тебя… Он – майор и мой помощник!..
Субретка весело расхохоталась. Она всегда оставалась весела, словно ее не касались никакие невзгоды; она во всем старалась найти веселую сторону и пользовалась любым предлогом, чтобы посмеяться и пошутить.
– О! Мадам знает, – проговорила она, – я не хочу ее задеть, но давно догадалась, что мадам составила о майоре такое же мнение, что и я!