В тот день занятий не было. Егорыч не выходил, только баба Марья носила ему отвары. Мариан показала старушке подарок и рассказала о словах Егорыча.
— Хорошее дело, да только вздеть их надо так, чтобы в глаза не бросались.
На удачу Мариан, поддавшись в юности моде, проколола уши в нескольких местах сразу, хотя потом серьги не носила, раздражали, да и с деловым костюмом плохо сочетались. Старушка дала зеркало и посоветовала, куда вдеть маленькие гвоздики. Через пару дней девушка перестала замечать две крохотные тусклые капельки. А потом и вовсе забыла о подарке старика.
***
Сейчас она подняла руки к ушам, сняла серёжки и бережно положила их на ладони. Зелёная звёздочка мелькнула ярким огоньком. Попробовать?
Покатала на ладони зелёный камешек. Что она теряет? Встала и подошла к столику, стоявшему у окна. Аккуратно заколкой выковырнула зелёную звёздочку, забросив оправу в самый тёмный угол под какой-то шкафчик. Налила в кубок воды из кувшина и вернулась в кровать.
девушка легла и стала концентрироваться. Она хочет очистить своё сознание от чужого вмешательства. Сейчас это очень важно, а самой не справиться. Осторожно бросила камешек в рот и запила светящуюся "пилюлю" из кубка.
Чего ждать? Мариан даже отдалённо не представляла действия камня.
Вспомнив Егорыча начала сожалеть, так мало удалось узнать у него, так мало...
Как там старики? Наверняка, искали её...
Она представляла себе старого колдуна, его лицо, фигуру, а потом почему-то сосредоточилась на глазах. Только сейчас осознала, насколько у старика невероятные глаза. В них одна только тёмно-зелёная радужка и огромный чёрный зрачок...
Эти глаза росли сейчас перед ней. Они постепенно застилали всё...
И тут что-то начало ей мешать. В голове словно взорвались голоса. Кто кричал не могла разобрать, но крики мешали видеть глаза старого Егорыча, а видеть их становилось всё большей потребностью... Голос учителя пробился через крики и приказал молчать. Стало легко-легко и тихо.
Мариан увидела старика за столом. За ним мерещилась смутная тень бабы Мани, которая стояла, положив руки на его плечи. Она сама сидит перед старым колдуном, и тот держит её руки, как когда-то во время занятий.
— Эк тебя скрутили! Молчи, — голос старика пробивался как сквозь вату, — только вспоминай, всё подряд.
Как это произошло, так и не поняла, но за какие-то мгновения Егорыч увидел всё. Мариан твёрдо была в этом уверена. Она порывалась заговорить, но не могла. Старик крепко держал руки.
— Я и то удивлен, как ты дотянулась. Что сам видел, покажу, смотри внимательно.
В глазах замелькали одна за другой картинки. Мариан не старалась запомнить их, разберётся позже. На миг увидела идущего к холму старика, пепел, покрывающий площадку у камня.
— Значит так, девонька. Сила у тебя гораздо больше, чем даже я думал. Спит она в тебе, но не беда. Ты теперь должна её пробудить. Птица тебе в этом поможет. Найди третьего. С ними тебе маг не страшен. А теперь закрой глаза. Я тебя почистить попытаюсь, только мозг свой перед магом закрывай. Ты уже этому научилась, оставь ему верх, а внутрь больше не пускай. Да, разберись в этой истории с братом Правителя. Она тебе поможет понять. А теперь давай, я начинаю, иначе сил ни у тебя, ни у меня не хватит, больно ты далеко, — голос становился всё тише и тише. — Держись, дочка, от тебя там всё зависит, от тебя да ещё одного. Кто он, не вижу, тяжело. Ищи...
Больше Мариан ничего не слышала. В её мозгу боролись две силы. Она металась, стараясь разобраться на какую сторону встать, и только когда сквозь боль услышала голос старика: "Не мешай мне", перестала встревать в эту схватку...
Утром очнулась, когда в комнату прокралась Изель. Та сочла нужным первой войти к госпоже. Если честно, то девушка провела в передней всю ночь, иногда заходя и обтирая холодной водой лицо метавшейся в бреду госпожи. По счастью, она заранее приготовила напитки. После бреда ведь так хочется пить. Тем не менее, как ни хотелось ей разбудить госпожу от страшного сна (та так металась по постели), приказ дяди был однозначен. Мешать госпоже, что бы та ни делала, что бы ни происходило, она не имела права. Она могла только рассказать дяде об увиденном.
Открыв глаза Мариан, словно впервые, осмотрела покои. Она едва шевелила веками. В комнате человек. Хрупкая изящная девушка. Мариан с трудом вспомнила её.
— Изель, ты давно здесь? — горло пересохло. — Ты видела?..
— Я здесь всю ночь, госпожа. Вам было плохо, вы метались в бреду и успокоились только что. Хотите попить?
— Очень, — Мариан жадно припала к стакану. — Какое блаженство, — голос возвращался вместе с силами.
— Это старинный рецепт. Он против многих болезней, и даже против тёмных сил. Его ещё бабушка учила меня варить, а её учила тоже бабушка и так издавна. Я когда увидела, как вам плохо, быстро его приготовила.
— Наготовь-ка побольше. Пригодится. Особенно против тёмных сил, — Мариан нашла в себе силы улыбнуться, успокаивая помощницу.
— Хорошо, как скажете, госпожа, — служанка улыбнулась. — А теперь вам лучше поспать. Я, пожалуй, уйду, как только придут остальные. Скажите им, вы на меня рассердились и запретили появляться ещё вчера, если кто спросит.
— Иди. Передай дяде — я получила кое-какую помощь. Теперь у нас есть возможность побороться. Да, — остановила она Изель уже у двери, — ты дяде сказала вчера?
— Насчет покоев брата Правителя? Да, конечно. Он найдёт возможность провести вас туда сегодня.
— И ещё одно, Изель, не знакомь меня с этим "учителем немого". Пусть дядя покажет мне его, но не знакомит.
— Хорошо, госпожа, передам.
Изель тише тени выскользнула из спальни, а Мариан осторожно встала на ноги и, пошатываясь, подошла к окну. Оно по-прежнему закрыто решёткой и магической защитой. Но это не имело ровно никакого значения теперь.
— Погоди, мерзавец. Думал получить безропотную овечку? У овечек тоже есть зубы, и кусаются они больно, это мы тебе докажем!
И снова забралась в кровать. Хотелось спать, ни о чём не думать. Уже засыпая, вспомнила ещё один урок Егорыча, верить в свои силы необходимо, но переоценивать их нельзя.
— Спасибо, Егорыч. Я всё помню!
Было ощущение, учитель услышал...
Когда госпожа невеста Правителя, в конце концов, изволила проснуться, вокруг её покоев царила тихая паника. Паника, так как госпожа изволила почивать за полдень. А тихая — боялись разбудить. Каждые несколько минут заглядывавшие в спальню служанки видели безмятежно спавшую госпожу. Будить её не решался никто, однако имелись неотложные дела, которые невеста обязана выполнять по заведённому порядку. Ситуация довела прислугу до такой степени страха за свои головы, что они уже не знали, куда эти самые головы девать.
С одной стороны — показавшая кошмарный нрав девица, довёдшая большую часть окружающих до ужаса всего за день. С другой — приказ Правителя, не отличавшегося кротким нравом, если его распоряжения не выполнялись. Нет, он не доводил дело до плахи. Он всего-навсего держал управляющих, которые, по его суровому взгляду, делали жизнь ослушника невыносимой. Способов было много, и никто не жаждал испытать их на себе. К тому же Правителя любили, несмотря на суровость. Бедняги провели ужасное утро.
Когда же отдохнувшая, в прекрасном расположении духа, Мариан соизволила проснуться, донёсшийся вздох облегчения, напомнил о необходимости показывать норов. Не слишком хотелось, да что поделаешь? Через пару минут по коридору возле её покоев носились служанки, уже сожалевшие, о пробуждении госпожи. У некоторых даже мелькали мысли, как бы дать новоявленной госпоже снотворного покрепче... Может до свадьбы проспит, потом ею будут заниматься камеристки из знатных дам.
Настроение Мариан не слишком испортила игра в капризную мегеру. Она помнила "разрешение" мага. Что ж, пусть убедится в её благонадёжности.
Постепенно вспоминалось сказанное магом. Всплывали эпизоды, показанные Егорычем, некоторые детали в башне мага. Однако пока всё это не связывалось в стройную картину. Она не могла уловить сути. Понять, задуманное магом. К чему всё это. А пока не поймёт, ничего не сможет изменить. Её незнание и упущенное время, работают против неё.