Наконец, после бесконечных переходов, пришли. Господин Чороин повернул камень и открыл дверь. Он всё это время нёс потайной фонарь, и теперь, войдя в покои брата Правителя, не стал зажигать свет.
— Госпожа, говорите тише. Если услышат, не страшно, решат, это тень бедного Правителя. Но маг может обратить внимание на возобновившиеся слухи. И огонь тоже зажигать не стоит.
— Хорошо. Вообще-то лучше, если я побуду одна и в полной темноте.
— Вы не боитесь, госпожа?
— Ох, господин Чороин, мёртвые не так страшны как живые. Стоит ли, бояться бедного самоубийцы, тем более жертвы возможного убийства, или лучше опасаться живого мага?
Советник только молча кивнул и вытолкнул своё пухлое тело в коридор.
— Дверь я закрывать не буду. Учтите, у входа стражники.
Мариан в ответ рассеянно кивнула. Она уже настраивалась на нужный лад.
Господин Чороин не смог удержаться и, оставив приоткрытой потайную дверь, наблюдал. Женщина не делала пассов, не читала заклинаний, просто стояла посреди комнаты с закрытыми глазами и медленно поворачивалась вокруг себя. Потом протянула руки вперёд, и как сомнамбула стала раскачиваться, словно её толкали два человека. Лицо меняло выражение, потом девушка попятилась к окну, на лице проступил ужас. Господин Чороин выбрался из прохода и направился к Мариан... Та неожиданно захрипела, лицо страшно заострилось, и она рухнула, как подкошенная.
Оказалось, поднять её невозможно. Советник попробовал несколько раз, но женщина не шевельнулась. Надо было срочно предпринимать решительные меры. Советник выскользнул в дверь, и, обдирая себе бока о стены коридора, побежал за племянницей. Проведя ту к ещё лежавшей в беспамятстве госпоже, на той же скорости бросился к главному сокольничему.
Когда мужчины выбрались из тайного хода, Изель уже поила госпожу отваром и та приходила в себя. Мариан, ещё слабая, идти сама не смогла. Однако потребовала, немедленно покинуть покои. Ей казалось, уже наступает утро.
Господин Кеоталь перекинул безвольное тело через плечо и стал осторожно протискиваться вслед за советником, оберегая девушку. Обратный путь занял массу времени, и Мариан немного пришла в себя, тем более что Изель, идя позади, периодически смачивала ей губы отваром.
Внеся в спальню, несмотря на протесты, советник помог Мариан раздеться и уложил в кровать. Она почувствовала себя так, словно рядом встревоженный отец. Господин Чороин это подтвердил, проговорив:
— Не сопротивляйтесь, госпожа, у меня, кроме сыновей, три дочери чуть старше вас. Я знаю, как укладывать измученных девчонок. Не стоит меня стесняться.
Оказавшись в кровати, первым делом Мариан велела Изель разбудить её к полудню. Раньше встать — означало бы нарушить наметившуюся традицию. Спать до обеда тоже не стоило, вечером надо провернуть массу дел. День, наверняка, плотно займут подготовкой к свадьбе. После чего Изель отправили спать, как она ни сопротивлялась. Дядя прикрикнул и, вздохнув, девушка ушла. Это удивило Мариан, уверенную, любопытная как все женщины, та пристроится под дверью. Потом она настояла на рассказе об узнанном сегодня же. Говорить было трудно и она, настроившись, передала увиденное мужчинам.
***
В комнате трое.
Один — высокий непривычного сложения молодой мужчина, сидит в кресле, с задумчивым видом перебирая цветы на столике. Второй — пожилой, энергичный рядом с магом у окна. Оба о чём-то тихо переговариваются. Несколько увлёкшись беседой, они не видят, как молодой мужчина поднял голову и внимательно всматривается в их губы.
Его глаза всё тревожнее, заметное напряжение охватило тело. Вот он резко поднялся, смахнув на пол вазу с цветами. Спорщики шустро повернулись на шум. Мужчина жестами, что-то показывает старшему, тот так же жестами отвечает. По его лицу видно — напуган и оправдывается. Молодой мужчина бросился к стоявшим у окна, и тогда маг пытается остановить ссору. Он загородил пожилого собой и начал говорить:
— Я понимаю, Правитель, вы разгневаны, этот человек неточно переводит ваши мысли. Но он старается, как может, как понимает вас. Возможно, вы яснее выразите своё беспокойство?
Молодой человек жестом приказал убираться с его пути. Он разгневан, жилы на гладком лбу вздулись от напряжения, и неожиданно он заговорил. Заговорил медленно, как человек, не умеющий этого делать:
— Я сегодня понял достаточно. Так вы решили править через меня? Не выйдет. Ещё никто в нашем роду не становился чужой марионеткой, я не стану исключением! — говоря, он всё ближе и ближе подступает к собеседникам. — Вы решили, ваш гомункулус сможет меня провести? Я сразу понял кто он. Но как я был наивен, полагая, будто вы создали его для помощи мне! Вы дали клятву верности и нарушили её! Что делают с нарушителем?!
Он не успел договорить. Маг, сначала опешивший от неожиданности, быстро оправился и изо всех сил толкнул молодого мужчину в окно. Тот, начав падать, тем не менее, ухватился за подоконник и задержал падение. Оба как звери набросились на зацепившуюся за подоконник руку. Сила молодого человека огромна, как и желание жить, но вдвоём они бьют, чем ни попадя, по этой руке и она исчезает за окном...
***
В спальне стояла тишина. Мужчины и Мариан, пережившая ещё раз трагедию, не в силах были говорить.
— Значит всё-таки маг... — голос сокольничего прозвучал глухо. — Его мало казнить!
— У нас нет доказательств, — проговорил, едва переводя дыхание, господин Чороин. — Нет! И мы ничего никому не докажем!
— Есть выход. Правитель назвал учителя — гомункулус. На Земле так называли искусственного человека. Вполне возможно, и нынешний Правитель — такое же искусственное создание. Он лишён внутренней сути. Покажите мне этого учителя. Издалека. Думаю, он, как у нас говорят, пятая колонна в замке. Его не зря здесь оставили. Возможно, маг боится иметь дело с настоящими людьми. Он создал своих, послушных, марионеток. Теперь, он может не опасаться предательства. Эх, мне бы осмотреть работающих и живущих в замке.
— Это можно, — господин Чороин загорелся идеей. — Есть такая традиция — перед свадьбой невеста Правителя должна быть ознакомлена с придворными и челядью. Это официальная церемония. Я хотел пропустить её, дать вам возможность отдохнуть, после наших совещаний, но придётся потерпеть.
— Ох, придётся, — Мариан тяжело вздохнула. — Главное я поняла. Загнавшие меня сюда — тоже не люди. Они выполняли приказ мага. Теперь ясно, что увидел Егорыч. Не смотрите на меня так. Егорыч — мой учитель. Когда меня загнали в пещеру, выведшую в ваш мир, он нашёл у входа площадку, засыпанную пеплом. Я устроила небольшой сюрприз, но их должно было только слегка подпалить. Получается, ваш маг дал команду на самоуничтожение. Они выполнили своё дело, и уже не нужны. Хотелось бы узнать ещё, почему именно я? — Мариан задумалась.
Двое немолодых мужчин сочувственно смотрели в полумраке спальни на усталую до изнеможения девушку, полулежавшую в роскошной кровати. Она так не подходила всёй этой роскоши. Она виделась им летящей по равнине на скакуне, с огромной птицей на руке. Там её место. Здесь она в клетке. Но она их единственная надежда. Надежда на жизнь.
Мариан подняла глаза и, хмыкнув, ободрила:
— Мы ещё повоюем, господа. Нас трое, а если прибавить ваших родственников, — она поклонилась господину Чороину, — и ваших сокольничих, — она снова поклонилась уже господину Кеоталю, — нас достаточно, чтобы маг имел большие проблемы.
Мужчины заулыбались, пытаясь её успокоить. Наконец они ушли, дав Мариан отдохнуть. Была глубокая ночь. Она легла поудобнее и, припоминая прошедший день, словно давая отчёт о проделанной работе далёкому учителю, тихо уплывала в сон.
***
Далеко на Земле старый колдун видел измученную ученицу. Видел каждую мысль, немного подёрнутую дымкой сна, и радовался — смог хоть чем-то помочь этой девочке. Она так слаба против силы, которая готова на неё обрушиться. Он не мог сообщить, что её ждет, хотя уже знал это. Надежда одна — поняв всё, она не потеряет присутствия духа. Люди сильнее, чем о себе думают.