— Он меня не спрашивал, кого приглашать к ужину. Пусть теперь и развлекает своих гостей. Егорыч, не могу я среди такой публики находиться. Он специально всё это?
— А может он старается тебе приятное сделать. Его матери и бабке такие личности были вполне симпатичны. Хорошо воспитанные, вежливые, культурные. Есть о чём поговорить. Всё чинно, благородно, прилично. От других ведь можно и неприятных слов дождаться.
— Да, а почему среди этих приятных и воспитанных нет того же господина Кеоталя? Он, наверняка, сам отказался приходить на подобные ужины.
— Угадала, — Егорыч придержал её за локоть, и открыл тяжёлую дверь, ведущую под ночное небо. — Ладно, не переживай. Больше таких сборищ, я так думаю, не будет. Правитель умный мальчик, схватывает быстро.
— Мальчик?! Да он в несколько раз старше меня!
— Это для тебя он старше, для меня он мальчик.
Мариан только хмыкнула в ответ:
— Тогда я тяну только на эмбрион.
На конюшне она ещё не была. В своё время господин Чороин отговорил. Он тогда объяснил всё невнятно. Мариан ощутила только, ей действительно лучше не ходить туда. Но теперь вступила под своды святая святых с полным правом. Её ждали.
Едва переступили порог, подошёл тяжеловесный мрачный тип, которого Мариан ещё тоже не встречала. Он неловко поклонился, видимо осведомлённый кто заявился. Мариан поразилась. Не только огромным размерам человека, но и его мрачности. Человек нечто пробормотал и пошёл впереди, указывая дорогу.
Когда они подошли к строению во дворе, там оказалось очень светло. Это была не конюшня, а манеж, где и находился новый жилец. Только теперь Мариан смогла внимательно рассмотреть своего скакуна. Его рост оказался едва ли не выше скакуна Правителя, отличавшегося завидными габаритами. Цвет переходил от чёрного на морде и ногах к пепельному на боках и шее с чёрными же полосами. Шерсть безукоризненно вычищена. Грива и хвост уложены волосок к волоску. Чьими стараниями всё проделано, стало ясно, как только конюший подошёл к животному. Он ласково что-то прогудел, и животное снисходительно позволило провести рукой по своей шее.
— Он красавец, госпожа, а уж умён... Ого!
Прозвучавший голос соответствовал размерам конюшего. Бас такой густоты, хоть режь ножом. Мариан поразилась: куда делась суровость? Глаза мужчины светились восторгом и нежностью. Он казался влюблённым в стоявшее рядом существо.
Девушка приблизилась. На неё глянули василькового цвета глаза. Они внимательно осмотрели потенциальную наездницу.
Животное уже оседлали, и не оставалось ничего другого, кроме как опереться на руку Егорыча и взлететь в седло. Скакун не шевельнулся. И тут Мариан по привычке тронула повод. Всё, что скакун не мог сказать ей словами, он показал на деле. Как она удержалась в седле после первого "козла", не понимала и много времени спустя.
Движения огромного животного были молниеносны. Оно мчалось по кругу бешеной скоростью! Стены выглядели сплошной поверхностью без различимых камней, из которых их сложили. Одновременно килвенд успевал выполнять кульбиты и прыжки. Поразительно, насколько по-кошачьи гибким телом обладал скакун. Такая гибкость у лошади невозможна. Интересно, как он несёт на спине всадника?
После первого испуга, на неё нашло знакомое чувство полёта на скорости, выделывая фигуры высшего пилотажа. Тот же азарт и ощущение свободы. Она не заметила, как изменилось поведение животного. Вспомнились давние уроки дяди. Мариан освоившись, начала управлять скакуном. Она то ослабляла давление коленей и ступней, то усиливала и, наконец, как ей казалось, разобралась в управлении норовистым зверем.
Когда скачка закончилась, довольны остались все, кроме конюшего. Он встревожено осмотрел рот скакуна (заметил первую попытку девушки притормозить килвенда), потом осмотрел ноги, но когда перешёл к копытам, пациенту это надоело, и он копытом приложил заботливого.
Мариан возмущённо вскрикнула, и оба удивлённо уставились на неё. Больше удивился конюший. Он невозмутимо получил удар и изумился, когда женщину ужаснуло поведение животного. А она тем временем подошла к самому носу килвенда, упёрлась руками в бока и проговорила с расстановкой:
— Если, когда-нибудь ещё ударишь человека, ухаживающего за тобой, можешь забыть, что мы знакомы. Ты понял?
Килвенд по-собачьи наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую и внимательно осмотрел женщину. По всей вероятности, это маленькое существо обладает волей и выполнит угрозу. Тогда он приблизился и ткнулся головой в её плечо, едва не свалив Мариан на землю. Девушке не осталось ничего кроме как рассмеяться.
— Хорошо, прощаю на первый раз, продолжим знакомство завтра, идёт?
Потрепала серебристую шею, потом ласково пригладила мягкую шерсть.
— Спокойной ночи, спасибо за скачку!
Напоследок потёрлась носом о горячий нос животного и они с Егорычем пошли обратно.
После пережитого за день усталость навалилась как-то внезапно. Мариан шла молча, задумчиво глядя себе под ноги, и не замечала, как учитель с мягкой улыбкой посматривает в её сторону.
Глава 13
Проснулась, когда кто-то раздвинул занавески, и рассветные лучи попали на веки. Мариан недовольно прищурилась и постаралась рассмотреть стоявшего у окна. Человек отошёл, и она узнала супруга. Тот стоял, спокойно сложив руки на груди, одетый в верховой костюм и сурово смотрел на неё.
— И как долго вы намерены валяться, госпожа?
— И вам тоже доброе утро. Что вы здесь делаете?
— Доброе утро получите, когда, наконец, проснётесь. Вы не забыли? Теперь вас ожидают ежедневные верховые прогулки.
Мариан уставилась на Правителя.
— В такое время?! Да вы с ума сошли!
Она поплотнее завернулась в тёплое одеяло, из окна тянуло утренней прохладой.
— Я в здравом уме, а вот вы, госпожа, забыли принятые обязательства. Придётся о них напомнить. Сейчас, Теито, дай только поднять твою сонливую подружку.
Мариан обернулась к окну и увидела ещё один силуэт, на этот раз птичий.
— Хорошо, встаю! Всё равно спать не дадите, — она, ворча, повернулась к птице, внёсшей свою лепту в разговор, начав клекотать. — Ещё и ты меня дрессируй! интересно, как я до сих пор жила без нотаций? Скорей бы домой. Там меня не рисковали поучать.
Правитель, внимательно посмотрев на супругу и поняв — проснулась, вышел.
— Я надену брюки, — крикнула ему вслед девушка, не хотелось нарываться на прилюдный скандал.
— Ваше право, — донеслось насмешливо из соседней комнаты и хлопнула дверь в коридор.
С трудом встав, дошла до умывальника. С завистью подумала об Изель, продолжавшей смотреть сладкие утренние сны, плеснула в лицо ледяной водой и окончательно проснулась.
Натянув костюм, вылетела из покоев и, на ходу бросив стражникам: "С добрым утром", пролетела ураганом по коридорам. Когда выбежала на крыльцо, Правитель ждал. У лестницы стоял новый приятель, которого едва удерживали конюхи. Скакун Правителя стоял неподалёку, одобрительно косясь на буяна.
Мариан заметила удивлённый взгляд супруга, брошенный в её сторону, видимо, не ожидал так быстро. Морщины недовольства на его лбу разгладились. Подставив руку, закинул жену в седло, и птицей взлетел в своё. Мариан не поняла, как ему это удалось. Невозможно взлететь с земли на такую высоту.
Тронув коленями бока скакунов, они выехали за ворота. Оказалось, остальные ранние пташки ждали за пределами двора. Группа всадников, среди которых была ещё одна женщина, потрясённо смотревшая на Мариан в её костюме (сама она была в длинной юбке, хотя и не сидела бочком), неспешно двинулась. Скакуны знали, скоро смогут размять ноги, и, не артачась, продвигались плотной группой по городским улицам.
Народ ещё спал, прохожих почти не было. Те редкие, которые встречались, провожали восторженными взглядами кавалькаду, представлявшую роскошное зрелище. Всадники, одетые в яркие костюмы, огромные килвенды с переливавшейся в первых утренних лучах вычесанной шкурой, красиво гнувшие шеи и перебиравшие ногами... Всё это могло вдохновить живописца.