Поражалась смелости пешеходов, которые отчаянно пробегали перед самыми машинами и порой даже не смотрели в их сторону. Это потрясло ещё вчера, когда они ехали с Леной. Та не раз и не два высказывала нелестные слова в адрес пешеходов.
Однако двигаться вдоль стен домов оказалось очень неудобно. Почему-то почти все шли навстречу, и постоянно толкали девушку, высказывая к тому же весьма нелицеприятное мнение о ней.
Найдя небольшой закуток у какой-то открытой двери, где никто не толкал и не возмущался её неловкостью, Мариан решила осмотреться.
Оказалось, на улице всё же существует организация. Большинство пешеходов шли по части улицы, обозначенной приподнятым тротуаром. Мариан поняла свою ошибку. Люди двигались так, чтобы не сталкиваться, руководствуясь, как она это определила "правилом правой руки".
На расположенном неподалёку перекрёстке транспорт останавливался и пропускал пешеходов на другую сторону улицы. Вчера в машине она не заметила никакой автоматики для регулирования подобных остановок, однако машины выполняли действия слаженно. Некоторые старались вырваться из общей массы и умудрялись проехать или в тот момент, когда пешеходы уже пошли, или тронуться с места раньше, когда они ещё не закончили переходить улицу. В таких случаях несчастные пешеходы бросались в стороны со всех ног, представляя последствия столкновения с механизмом. Однако и пешеходы не оставались в долгу. Неподалёку несколько человек, бросились едва ли не под колёса, с риском для жизни перебегая улицу. Самое любопытное, большинством таких смельчаков оказались едва передвигавшие ноги старики и старушки. Бодро семеня, они решительно устремлялись на проезжую часть, заставляя водителей со страшным скрежетом тормозить или огибать удальцов с риском врезаться в другие машины.
Мариан только покачала головой. Она не собиралась рисковать и подошла к перекрёстку, внимательно наблюдая за стоявшими там людьми. Вместе со всеми перешла проезд для транспорта и направилась дальше.
Немного устав от впечатлений, девушка вышла на малолюдную улицу и обнаружила участок земли, засаженный кустами и травой. В этом оазисе стояли скамейки и гуляли взрослые и дети.
Девушка удивилась, увидев столько детей сразу не в воспитательном учреждении. Сев на скамейку, Мариан прикрыла глаза, как это сделали несколько сидевших здесь же женщин, и прислушалась к разговорам.
Неподалёку располагались группки стариков, говоривших о ценах; о том, насколько раньше всё было лучше; о молодежи, которая не испытывает никакого уважения к старшим; о детях, которые (только подумать!), считают себя взрослыми, и даже не слушают советов; о болезнях...
Дети, непосредственные и живые, ссорились, мирились, играли. Иногда они подбегали к взрослым и те что-то говорили или помогали уладить проблемы. Это мирное место дало отдых после похода по улице.
Мариан призналась себе, ещё не готова для подобных похождений, пора искать дорогу обратно. Конечно, хочется посмотреть мир, послуживший для появления её времени. Однако придётся отложить исследования и планы подкорректировать. Надо сначала внимательно присмотреться к жизни и правилам поведения, иначе можно угодить в неприятности. К тому же в любой момент может кто-нибудь прийти и если её не найдут дома то поднимут тревогу.
Медленно поднявшись на гудевшие с непривычки ноги, Мариан двинулась обратно. Дорогу нашла легче, чем ожидала. На одном дыхании взлетела по лестнице, и едва не упала от неожиданности — возле двери на чемодане сидела молоденькая девушка, лет шестнадцати-семнадцати по виду. Увидев Мариан, она вскочила и радостно закричала:
— Ой, тётя Марина! Я думала, придётся просидеть весь день, пока вы с работы не вернётесь. Наверно письмо не дошло. А я поступать приехала, как и говорила. Мама меня еле отпустила, хорошо вы помогли, иначе сидеть бы мне в Демьянах до старости!
Глава 3
Мариан едва не уселась на ступеньки. Так, теперь она ещё и тётя! Только этого не хватало! Ну почему, почему всё валится на её больную голову?!
Девушка, заметив реакцию хозяйки, сама растерялась и замолчала, робко глядя большими серыми глазами.
— Все приветствия в квартире, — Мариан собралась с силами и заговорила приветливо. — Заходи. Дело в том, что я сейчас болею, и забыла о том, о твоём приезде. Только вчера из больницы вернулась.
Девушка прошла за ней в квартиру и робко осмотрелась.
— Как у вас красиво! — голос прозвучал с толикой зависти. — Знаете, я уже забыла, как у вас хорошо. Мы когда последний раз приезжали, ещё при тёте Тоне, я плохо запомнила, маленькая была. Ой, у вас целых две комнаты, а коридор какой огромный! Танцы устраивать можно. Да у вас квартира огромная! У нас весь дом такой, как у вас квартира! А мама всё говорила здесь и сесть некуда.
Хозяйку до глубины души потрясло восхищение девушки этим жилищем. Неужели такая квартира — почти дворец?
— Проходи, подумаем, где тебя лучше устроить.
Мариан задумалась. В спальне, на кровати, хватило бы места на четверых, а вот во второй комнате только допотопный диван. Жить с кем бы то ни было в одной комнате, не привыкла. Удобно ли предложить девушке жить во второй комнате?
— Тётя Марина, да вы не волнуйтесь. Я нормально устроюсь. Было бы, где переночевать, а потом мне общежитие дадут.
— Общежитие?
— Ну да, поступившим обещали общежитие. сегодня на диване пересплю, а если его ещё и разобрать можно, совсем замечательно.
Мариан задумчиво посмотрела на диван. Сооружение неизвестно каких времен создания. Нечто огромное, обтянутое тёмно-коричневой кожей, местами изрядно потёртой.
— На диване, — тряхнула головой. — Только поедим, я голодная, да и ты, думаю, тоже.
— Угу, я тут кое-что привезла. Мама дала. Сказала, нечего у вас на шее сидеть, — девушка бросилась к чемодану, обрадованная, что не стала, обузой. — Я сейчас достану, а потом... Ой, письмо мамино отдать забыла! Вот, возьмите!
Пока она рылась в чемодане, Мариан попыталась прочитать письмо. Не удалось. Разговорный язык оказался легче, чем каракули, представшие на чуть помятом листке. Хозяйка в задумчивости смотрела на "письмо", когда девушка вошла в кухню с руками полными свёртков.
— Что-то случилось? — она смотрела встревожено.
Девушка, как заметила Мариан, легко переходила от радости к тревоге. Видимо, не слишком уверена в приёме, или мама запугала дочь, и та теперь только и ждала, когда её выгонят.
— Там что-то не так?
Пора спасать положение. Прочитать письмо не в её силах, но и тревожить девушку не хотелось, и так как натянутая струна.
— Понимаешь, я ещё не совсем оправилась. Сотрясение мозга, — Мариан самой было тошно слушать собственный лепет. — Не могу понять...
Она остановилась, не зная, как продолжить дальше.
— Ой, тётя Марина, давайте, я прочитаю. Всё понятно! Говорила маме, лучше на словах сказать, а она — письмо, письмо. Будто я не знаю, как она пишет! Естественно, медики все как куры лапой карябают, а уж мама в этом деле феномен! Она ведь иногда напишет, а потом идёт ко мне, чтобы я разобрала. Всю дорогу так. Сейчас разберём.
Девушка развернула послание, написанное на трёх страницах размашистым почерком и медленно, спотыкаясь на некоторых словах, начала читать:
"Дорогая наша Мариночка. Не знаю, правильно ли я поддалась на твои и Дашины уговоры, но разрешила ей ехать к тебе. Если можно, пусть поживет у тебя до начала учёбы..."
Тут девушка запнулась, а Мариан хмыкнула:
— Значит, в общежитие?
Ну, по крайней мере, теперь она знает, как зовут девушку. Даша покраснела и опустила глаза.
— Ты не красней, читай дальше.
"Денег я ей дала достаточно, но большой город не наша дыра. Цены, наверняка, не такие. Не стесняйся, пиши. Если мало, я денег пришлю ещё. Питается пусть на свои, нечего тебе её ещё и кормить. Школу она хорошо закончила, медаль получила. Может, поступит. Хотя у вас там, говорят, всё куплено заранее. Ну да тут уж как Бог решит. Если не поступит, отправляй обратно. Нечего в городе околачиваться. Будет у меня при медпункте. Курсы закончит, станет фельдшером. Пиши, что да как. Мария".