Это требование привело Барбу в отчаяние. Последняя надежда оставалась на врача. Но, к, ее великому удивлению, Мойша больше не горел желанием видеть женщин в своем доме… если только те не захотят остаться одни и рисковать встретиться с любыми неприятностями…
— Я уезжаю, — сказал он. — Я и мои, мы едем в Ригу, где у нас есть дом. Оставаться здесь неблагоразумно, если мы хотим сохранить наше добро… и самих себя.
Поскольку полька удивилась, он сообщил ей последние новости, поступившие с полей боев. Судя по ним, армия Наполеона, разбитая и изголодавшаяся, стекается теперь к Вильне, как к гавани спасения. Передавали также, что на Березине, как раз там, где женщины пересекли реку, произошла битва, более похожая на бойню, когда отступавшие переправлялись через водную преграду. Мосты были разрушены, и без героизма саперных частей, восстановивших их, всю армию могли уничтожить или взять в плен.
— Судя по тому, что я узнал, — продолжал Мойша, — это произошло за день до вашего прибытия сюда.
Теперь Наполеон спешит к Вильне. Его сопровождает голодная, отчаявшаяся толпа, которая обрушится на нас, как туча саранчи. Им нужны жилища, еда — они все разграбят. Особенно нас, евреев, которые, когда грабят или реквизируют, всегда попадают первыми. Поэтому я увезу и моих родных, и самое ценное, пока есть время. В конце концов, не так уж важно, если дом сгорит. Вот почему, — добавил он, — я должен пренебречь законами гостеприимства, спасая свою плоть, и просить вас уехать. Все, что я могу предложить вам, это следовать за нами в Ригу…
— Спасибо, нет! Ехать так ехать, поедем своей дорогой. Вы можете дать мне что-нибудь от простуды?
— Безусловно! Вы получите меха, двойные сапоги, даже переносную печку и, естественно, лекарства и продукты питания.
— Благодарю вас! Но вы сами-то как, сможете уехать? Французский губернатор…
Мойша Шахна сделал жест, удивительный для такого спокойного человека: он погрозил кулаком в пространство.
— Губернатор? Его милость герцог не верит этим ужасным слухам. Он грозит тюрьмой тем, кто их распространяет… и он собирается дать бал. Но я верю… и уеду!
На другой день кибитка отправилась в Ковно. Как он и обещал, врач щедро снабдил путешественниц всеми средствами для борьбы с холодом, и это не было лишним, ибо температура драматически резко упала. Термометр опустился до минус 20 градусов, реки замерзли, а снег так затвердел, что лошадь ступала по нему уверенно.
К счастью и вопреки боязни Барбы, молодой женщине стало немного лучше. Лихорадка не возвращалась, кашель смягчился, и приступы его стали более короткими. Но для большей безопасности Барба полностью закутала ее в меха, оставив открытыми только еще слишком блестевшие глаза.
Таким ходом потребовалось три дня, чтобы добраться до Немана. Вечером третьего дня, обеспокоенная усиливающимся морозом, Барба отказалась делать привал.
Тем более что они находились на пустынной равнине, где не было никакого укрытия.
— Пойдем до конца, — заявила она, приготовив горячую еду, — и утром будем в Ковно!
И всю ночь, освещая дорогу фонарем, она шла… пока дьявол не послал ей новое испытание. За два часа до восхода солнца, уже в виду Ковно, заднее колесо кареты сломалось на невидимом препятствии. От резкого торможения карету занесло.
Проснувшись от толчка, Марианна высунула голову наружу. При свете фонаря она увидела блестевшее лицо Барбы, смазанное бараньим жиром для защиты от мороза. И это лицо было само отчаяние.
— У нас сломалось колесо! — пробормотала она. — Ехать невозможно!.. Нет, — сейчас же запротестовала она, увидев, что Марианна собирается выйти, — не спускайтесь! Слишком холодно! Вы смертельно простудитесь.
— В любом случае я простужусь, если мы останемся тут долго без движения. Мы еще далеко от Ковно?
— Две или три версты. Может, лучше…
Она не успела закончить фразу. Из-за поворота дороги вылетел всадник и, избегая столкновения, резко свернул в сторону. Споткнувшись о насыпь, лошадь упала.
Всадник тут же вскочил, помог ей встать на ноги и, изрыгая французские проклятия, направился к карете.
— Черт побери! Кто это подстроил мне такую гадость? Банда проклятых…
Он вытащил пистолет и, похоже, решил им воспользоваться. Но Барба успела закричать, пока он не прицелился.
— Не убивайте нас! Сломалось колесо, и мы и так уже наказаны.