— Ты еще не составила завещания? — холодно поинтересовалась Иви.
Княгиня покачала головой.
— Что ж, придется тебе отправляться в мир иной без завещания и без последнего желания, — сказала Иви.
Вновь хлопнула дверь, и Марианна осталась одна.
«Видимо, она хочет, чтобы я сошла с ума, — подумала молодая женщина. — Но я не уступлю ей!»
Вечером она опять выпила воду, принесенную испуганной девочкой, и поймала себя на том, что жалеет, что в этой воде нет никаких наркотических средств. Тогда ей было бы легче существовать в этой белой равнодушной комнате и слушать сумасшедшие речи Иви Сен-Альбэн.
Прошел еще один томительный день, во время которого Марианна прислушивалась к малейшему шороху на лестнице, в страхе ожидая Иви, но та не пришла. Не пришла и худенькая девочка, и глиняная миска осталась пустой.
Марианна, сидя неподвижно, смотрела на маленькое пятно на стене, пока ей не показалось, что она по-настоящему начинает сходить с ума.
— Нет! — крикнула она самой себе. — Я не хочу этого, и этого не будет!
Она вскочила с кровати и принялась танцевать по комнате, распевая веселую песню.
Иви почти вбежала к ней. Марианна посмотрела на англичанку и отшатнулась — та была бледна как мел, на губах ее пузырилась пена. Она улыбалась — Марианна не видела ничего, что было бы страшнее этой улыбки.
— Я наконец придумала твою смерть! — визгливо прокричала Иви. — Ты же беременна!
Ноги княгини подкосились, и она, почти потеряв сознание, упала на пол.
— Вот-вот, лежи! — сказала Иви. — Так будет даже удобнее моим ребятам. Это ребенок не от Франсиса, и поэтому он не имеет права жить!
Она вышла, не прикрыв за собой дверь, но Марианна вряд ли бы сумела воспользоваться этим шансом — внизу уже слышались грубые мужские голоса.
Собрав последние силы, Марианна добралась до окна. Лучше уж вода, чем слуги Иви…
У нее уже мутилось в глазах от близости гибели, как вдруг молодая женщина услышала плеск весел.
— На помощь! — слабо крикнула она.
Но гребец услышал ее. Из-за поворота показалась легкая лодка, в которой сидел князь Сант-Анна.
— Это ты! — воскликнул он. — Ты жива!
Марианна взобралась на подоконник и прыгнула в лодку, уже не заботясь ни о себе, ни о ребенке. Но Коррадо успел подхватить ее на руки.
Лодка закачалась, накренилась, зачерпнув воды бортом. Влага, коснувшаяся ног, привела Марианну в чувство.
— Греби скорее! — закричала она. — Умоляю тебя!
Князь заработал веслами.
— А-а-а!
Этот дикий крик заставил Марианну обернуться. На высоком подоконнике стояла растрепанная Иви с кинжалом в руке.
— Мне не удалось убить тебя! — почти провыла она. — Так смотри же!
Она с размаху вонзила кинжал себе в горло — по самую рукоять. Голубое платье окрасилось кровью.
Марианна смотрела, не в силах отвести взор от этого леденящего душу зрелища.
Иви что-то прохрипела, потом пошатнулась и рухнула в воду. Ее белокурые волосы постепенно намокали.
— Скорее, — прошептала Марианна, завороженно глядя, как волны гонят кровь к их лодке.
…Князь остановил их легкое суденышко у берега, и они побрели по узким улочкам и мостикам. Марианна двигалась, как сомнамбула, и не могла произнести ни слова.
Только в гостинице она пришла в себя и разрыдалась.
— Не плачь, моя дорогая, не плачь, — повторял князь, гладя ее по темным волосам. — Не плачь, я же здесь, и все уже прошло. Все прошло.
— Она хотела зарезать меня! — всхлипывая, говорила Марианна. — Она все время хотела сделать это!
Понадобился еще целый день, прежде чем Марианна окончательно успокоилась и смогла рассказать друзьям и мужу, что же с ней произошло.
— Значит, Пилар не зря упоминала об Иви Сен-Альбэн, — покачав головой, произнес Жоливаль. — И я тогда, в джунглях, оказался не прав, когда уговаривал вас забыть о ней.
— Госпожа, мы так испугались! — проговорила Лаура, глядя на княгиню блестящими от слез глазами. — Мы все это время бегали по Венеции и искали вас! Но никто, никто не мог нам ничего сказать!
— И я заплыл в этот канал совершенно случайно, можно сказать, от отчаяния, — произнес князь. — Страшно подумать, что я мог повернуть в другое место.
Все невольно вздрогнули.
— Мы думали, что опасности могут подстерегать нас только в джунглях, — вздохнул Аркадиус. — Оказывается, нет. Я предчувствовал, что вам не стоит ходить на этот карнавал.
— Отчего же? — слабо улыбнулась Марианна. — Мне было очень весело, и я сходила бы еще раз, потому что, мне кажется, все ожившие призраки снова отправились в иной мир.