— Вы нашли суицидника, оставившего записку, и сразу поверили? Не допустили мысли, что его могли подставить?
— Мариэль, конечно же нет! Было проведено тщательное расследование.
— Кем?
— Следственным комитетом. Его вина была полностью доказанной. Вот только мы так и не нашли группировку аглов, которым было передано оружие.
— Тогда я вынуждена отказаться от блокировки памяти расы! — заявила Мари. — Если мои болезненные воспоминания помогут найти настоящего виновника, то я готова вытерпеть. Луис мне поможет.
Нэим нервно улыбнулся:
— Я не тороплю тебя с ответом. Мы еще встретимся. Так что ты подумай. Прошло тридцать лет. Нет гарантии, что та группировка до сих пор существует.
— Как и нет гарантии, что она не существует, — заметила Мари. — Я благодарна Ордену за его великодушие, но мой ответ окончательный. Я восстановлю память расы, память моей крови, память моих предков. И обязательно изучу природу полукровок. Вселенная способна запечатлевать пары, почему же вы не допускаете, что в особенных случаях она может делать полукровок хранителями памяти рас?
Нэим снова откинулся на спинку кресла и окинул Мари оценивающим взглядом:
— Ты знакома с Лейсандрой?
— Нет, — напряглась она. — Кто это?
Нэим осклабился:
— Поверь, Мариэль, у тебя есть проблемы посерьезней. Ты убедишься в этом, когда познакомишься с Лейсандрой. Лучше оставь прошлое и займись личной жизнью. Потому что если ты проиграешь Лейсандре, никаких полукровок у тебя не будет. А теперь ступай. Тебя ждут. — Он отвел взгляд в окно.
Ничего не ответив, Мари встала и вышла из гостиной. Разговаривающие Луисцар и Тальина притихли. Императрица, завидев подавленность в лице Мари, широко улыбнулась и, пройдя мимо нее, вошла в комнату.
— Нэим! — воскликнула она перед тем, как закрыть дверь.
— Все нормально? — обеспокоенно спросил Луисцар, подойдя к Мари и взяв ее за руки.
— Не знаю, — растерянно ответила она, посмотрев ему в глаза. — Он предлагает заблокировать память. Говорит, что мне надо… Кто такая Лейсандра?
В глазах Луисцара вспыхнул огонь гнева. Мгновенье он молчал, а потом произнес:
— Не ожидал, что Нэим заговорит о ней. Ты его задела.
— Не спорю, я не промолчала, когда следовало. Так кто она?
— Никто. Тебе не надо думать о ней.
— Луис! Я все равно узнаю.
Он глубоко вздохнул и, вплотную шагнув к Мари, почти шепотом произнес:
— Мне тридцать три года, Мари. Я мужчина. Вопреки запечатлению, у меня была личная жизнь. Ничего серьезного. Интрижки.
— Лейсандра — одна из твоих интрижек? — Мари услышала возмущение в своем тоне и осеклась, ведь у нее тоже была личная жизнь. «Ни-ни до свадьбы» не про нее!
— Все хуже.
— Опять? Она тоже в Трейсе?
— Лучше бы была там, — засмеялся Луисцар. — Лейсандра — троюродная племянница мамы.
— Оу, ну все ясно! Тальина ее обожает. Сосватала вас, ждала свадьбы, а тут появилась я!
Он остолбенел. Мари попала в точку.
— Класс, — фыркнула она. — Как долго длился ваш роман?
— Я бы не назвал это романом. Она очень приставучая. Но я всегда говорил ей, что у нас ничего не выйдет. Я ждал тебя. Она знала это.
— Как долго? — повторила Мари.
— Четыре года, — едва слышно ответил Луисцар и прикусил губу.
— Шик и блеск! Вы расстались? Или сегодня она явится на праздник на правах твоей девушки?
— Вчера я отправил ей сообщение.
— Из отеля в Ордене? Вот почему настроение Тальины там резко сменилось? Она надеялась, что ты отвергнешь меня, а ты отверг ее любимую Лейсандру? Луис, я не ревную. У меня тоже были мужчины. Но я не позволю играть со мной. Ни тебе, ни Лейсандре, ни Тальине.
— Я и не собирался! — Он положил одну ладонь на ее щеку и погладил большим пальцем. — Мари, я же просил не сомневаться во мне. Ты — все, что мне нужно. Если хочешь, я распоряжусь, чтобы отозвали приглашение для Лейсандры.
— Ну уж нет! — насупилась Мари. — Тогда у твоей мамы появится повод посчитать меня трусихой. Я встречусь с Лейсандрой лицом к лицу!
Луисцар улыбнулся уголком губ, и в его глазах загорелось восхищение. Положив обе руки на талию Мари, он медленно притянул ее к себе. Сердце Мари сделало кувырок. Не успела она опомниться, как губы Луисцара коснулись ее губ. Нежный, воздушный и до головокружения сладкий поцелуй отозвался дрожью в ее коленях. Закрыв глаза и обвив руками шею Луисцара, Мари ответила на поцелуй, разделяя с ним одно дыхание, одну душу. Будь ее воля, она прямо из коридора потащила бы Луисцара в свою комнату. Тем более, что его язык яростнее переплетался с ее языком, а дыхание сбилось от возбуждения. Он сам этого хотел и не мог остановиться. Кое-как пробившись, трезвый голос разума дал Мари силы закончить поцелуй. Она нехотя отстранилась от Луисцара и с улыбкой прошептала: