— Ну что ты заладила?! Лейс, дорогая моя, Луисцар чувствовал себя замечательно без нее. Он быстро вспомнит те счастливые минуты, что проводил с тобой. Наберись терпения.
— Но как?! Как мы убедим его, что она дрянь?! — не унималась Лейсандра.
— Нужно подумать, — ответила Тальина.
— Не нужно, — добавил Нэим. — Предоставьте это мне. Вот увидите, совсем скоро Мариэль признают изменницей и отправят в Трейс. Нам даже не придется вмешиваться. Она сама все сделает.
Откуда-то до слуха донеслись приближающиеся шаги, и Мари, не отнимая ладонь от рта, рванула с места. Она торопилась убраться подальше от кабинета, прежде чем кто-нибудь засвидетельствует ее подслушивание и даст врагам повод воплотить идею Лейсандры в жизнь.
«Развитая раса! — убегая, думала Мари и прислушивалась к своему учащающемуся сердцебиению. — Настолько развитая, что готова убивать тех, кто не нравится!»
Она не представляла, что ей делать! Рассказать Луисцару? Поверит ли он ей? Да, поверит! Он почувствует, что она говорит правду! Но что тогда? Как это отразится на его отношениях с матерью?
«Почему я вообще забочусь о ней?! — мысленно ругала себя Мари. — К черту ее! Она в сговоре с преступниками, а именно ими являются Лейсандра и Нэим!»
Невольно она даже подумала о Шеймасе. Отталкиваясь от услышанного, Мари видела великую вероятность того, что его тоже подставили. Неужели мать могла поступить так с родным сыном?
«Нужно немедленно все выведать о Шеймасе!» — решила Мари и вспомнила о флиомах. Стон и Блин, как и она, сейчас злы на Совет и расположены к откровенному разговору. Да и их пошлый спор все еще оставался нерешенным. Вот только Мари не знала, где их искать.
Выбежав из башни и, промчавшись по коридору к лестнице, ведущей к этажу с комнатами, Мари завернула за угол и налетела на твердую мужскую грудь.
— Тихо-тихо! — улыбнулся Луисцар, поймав ее в свои объятия. — От кого ты убегаешь?
— Я? — оторопела Мари, тяжело дыша. — Луис… Меня хотят выставить изменницей в глазах Совета, а если не получится, то скорее всего меня убьют.
— Э-э-эм… Что?
— Я только что слышала! Против меня организован заговор!
— Кем организован? — смутился Луисцар.
— Нэимом, Лейсандрой и… и… — глядя в его глаза, она пыталась произнести имя его матери, но язык не поворачивался. Луисцар остался без отца и брата. Тальина была его единственным родным человеком. Мари не могла нанести ему такой удар. Тем более, Тальина запротестовала, когда Лейсандра заговорила об убийстве. Может, эта женщина еще не потеряна? Может, есть шанс доказать ей, что Мари сделает Луисцара счастливым?
— Нэимом и Лейсандрой? — он чуть улыбнулся. — Мари, ты в порядке? Тебе точно не показалось?
— Не знаю, — выдавила она. — У меня было видение. Я вспомнила родителей и проснулась в слезах. Может, я еще сплю?
— Дорогая моя, — Луисцар погладил ее по щеке. — Я рядом.
Она прикрыла веки и, отдышавшись, прошептала:
— Ты побудешь со мной, Луис?
— Конечно.
Он скрывал от нее подробности обвинения Шеймаса, и Мари тоже решила оставить за собой один секрет. Сначала она все-таки расспросит обо всем флиомов, а потом обдумает, как действовать дальше. Во всяком случае, пока она будет держать Луисцара подальше от смертельно-опасных интриг его матери.
Глава 10. Ночь огня и страсти
Луисцар проводил Мари в комнату, налил ей стакан воды и ушел, пообещав скоро вернуться. Она немного успокоилась, а когда он вновь появился в ее покоях, и вовсе позабыла о Тальине и ее подельниках. Луисцар принес поднос с вином и фруктами и, поставив его на кровать, где полулежа сидела Мари, взял в руки вазочку с крупной ярко-красной ягодой — что-то между клубникой и малиной. Ягода была посыпана сахарной пудрой и выглядела очень аппетитно.
— Я проголодался. А ты? — Луисцар сел и хитро посмотрел на Мари, уже облизывающуюся при виде угощений.
В комнате резвился легкий ветер, приносящий волшебный аромат с кукурузных полей. Позолота мерцала в последних лучах, утопающих в бездонной синеве надвигающейся ночи. Озорные тени играли на лице Луисцара, делая его еще загадочней и притягательней.
Он двумя пальцами взял одну сочную ягоду за плодоножку и протянул Мари. Медля, будто боясь спугнуть столь очаровательного ухажера, она подалась вперед и с благоговейной осторожностью захватила ягоду зубами. Надкусив ее, Мари оставила половину Луисцару, которую он тут же с удовольствием запустив в свой рот. Откинув плодоножку на поднос, он заулыбался: