— Мы не знали, — те растерянно пожали плечами. — Мы надели браслеты, чтобы излечить твои раны, а они вылечили еще и волосы, вернув им родной цвет. Цвета.
Не выдержав, Маша сжала кулаки и быком взревела:
— Что здесь происходит?! Куда я попала?! И кто вы такие?!
— Сейчас нас больше интересует, кто ты? — спокойно прошелестел император, не сводя с нее пристального взора. — Неужели… — он ненадолго умолк, задумавшись, — Мариэль?
Глава 2. Орден
Маша расслабленно опустила плечи. Пофиг на деловую осанку, когда с ней происходит какая-то необъяснимая ерунда. Она стояла посреди сказочного дворца в окружении божеств, двух страшненьких, глазастеньких гуманоидов, любящих поржать и пожрать, и мужчины, от одного только взгляда и голоса которого у нее подгибались колени. Постепенно она начала подозревать, что окончательно впасть в истерику ей не давали именно браслеты. Раз они обладали такой целительной силой, что вернули ее волосам родные цвета, то очень даже возможно влияли на эмоциональный фон.
— Так! — выдохнула она после недолгого молчания. Император не шевельнулся. — Вы почти угадали. Меня зовут Мария. Не Мариэль. Не Марисоль. Не Мэри. А Мария. Ма-ри-я. А вас? Луциар?
— Луисцар, — с опаской поправил ее гуманоид. — А мы Стон и Блин.
— Блин?
— Это я! — гордо выпятил грудь второй гуманоид.
Не удержавшись, Маша хихикнула и прикрыла рот рукой. Император продолжал молча ее разглядывать.
— Со Стоном я еще смирюсь. Похоже, родители были очень довольны процессом зачатия. Но почему Блин? Нормальные имена закончились? Или мама родила тебя на Масленицу?
— Вообще-то ты нас обижаешь. Мы флиомы — одна высших рас во Вселенной.
— И мы не живородящие. Это же омерзительно! — после этого заявления флиомы умолкли под пронзившим их взглядом вошедшей в зал женщины.
— Мне доложили, что у нас гостья! — величественно сказала она, встав рядом с императором и оценивающе посмотрев на Машу.
— Да, мама, как видишь, — все с тем же холодным спокойствием произнес Луисцар.
Это была та еще мама! Напомнила Маше бывшую жену ее шефа, возомнившую себя королевой мира. На всех глядела свысока, но имела слабость к красивым мужчинам. Требовала от бывшего мужа алименты, чтобы разъезжать по курортам и снимать там молоденьких мальчиков. Ее инстаграм пестрел селфи на фоне моря и пальм: полуразвалившаяся дама не первой свежести и шикарный тарзан. Вспомнив о ней, Маша кое-как подавила очередное «хи-хи». Все-таки эта женщина хотя бы выглядела как настоящая королева. Высокая, статная, с громоздкой прической и в длинном сверкающем платье.
— Что? — на мгновенье она замерла. — Мариэль?
— Опять, — Маша закатила глаза в потолок.
— Похоже, она ничего не помнит, — заметил Луисцар.
— Или не знает, — подытожила его мать. — То есть вы ее сбили свейхом? — Она посмотрела на флиомов.
— Ну да! Гнали себе спокойно, от аглов удирая, и тут бац, прямо в нее. Отлетела метров на восемь.
— Или десять.
— Или двенадцать.
— Или шесть.
— Короче, отлетела далеко. Косточки хрясь! А нам что делать? — Флиомы развели своими длинными, тонкими ручищами. — Мы на нее браслеты из аптечки и в свейх ее, зевакам двуглазым — простите — память ластиком чик-чик и в добрый путь прямо в Опретаун. Подзарядились на энергетической станции и сюда. Тут-то ее голова и засияла. А вы что, думаете, она из расы палал?
Женщина опять посмотрела на Машу:
— Мы не думаем. Это же очевидно.
— Что очевидно?! — нахмурившись, Маша сложила руки на груди.
— Ты Мариэль — хранительница памяти своей погибшей расы.
— Все! С меня хватит! Поиграли — довольно! Где у вас тут выход? Везите меня домой!
Мать Луисцара словно подменили. Смягчившись, она шагнула к Маше и нежной рукой погладила ее по щеке.
— Мариэль, ты дома.
— Женщина, вам лечиться надо, — глухим шепотом, но внятно посоветовала ей Маша. — Стоп! Мы с вами в одной палате, да? Понимаете, тут такое дело, я не сумасшедшая…
— А ведешь себя как сумасшедшая, — с усмешкой заметил Стон, а Блин хрюкнул.
Император Луисцар, с которого будто сняли кандалы, тронулся с места и обратился к матери:
— Я пойду оденусь. Кажется, мы отправляемся в Орден.
Не сводя глаз с Маши, он медленно пошел к выходу. С его уходом ей стало как-то неуютно. Как же все-таки роскошные мужчины скрашивают обстановку и накаляют воздух! В обществе родительницы императора Опретауна заметно похолодало. Ледяная женщина! Смотрит в душу и режет без ножа.