— Постойте! Я же понимаю!
До Маши наконец дошло, что все это время она разговаривала с ними на другом языке и даже не заметила этого.
— Ты не землянка. Ты… пришелец, — подобрала Тальина более подходящее слово, — для землян. — Она свернула влево и дошла до стены. — Каждая цивилизация имеет свою историю и возраст. Какие-то древнее других, а какие-то совсем молодые. Иногда случается так, что энергия определенного мира исчерпывает себя. Миру нужен отдых, чтобы расцвести вновь. Вовремя вмешиваясь, Орден спасает расы. Но везет не всем. Иногда выживают единицы. Флиомы потеряли свой мир несколько столетий назад. Раса нашла приют в других мирах, в том числе в нашем, в Опретауне.
Маша через плечо покосилась на Стона и Блина, впервые не смеющихся, а немигающе глядящих на стену.
— У каждой расы есть хранители памяти. Их всегда восемь, — Тальина указала на ячейки, объединенные по цвету. Они действительно располагались группами по восемь штук.
— Почему восемь? — поинтересовалась Маша.
— Знак бесконечности, — вмешался Луисцар, встав по другую сторону от нее. — Как символ бессмертия памяти рас.
— Это звено расы палал, — Тальина посмотрела на группу с семью погасшими камнями и одним ярко горящим изумрудным цветом. — Камни гаснут, если хранители умирают. Но один до сих пор сияет. Тот, под которым значится твое имя. — Она пальцем ткнула на иероглиф под ячейкой. — Мариэль — принцесса своего погибшего мира. Родители уберегли тебя, успев перенести в мир землян, до того, как все разрушилось.
— Извините, но с чего вы взяли, что Мариэль — это я? — Маша боялась услышать ответ, но от него не убежишь.
— Твои волосы. У представителей расы палал они сверкали и меняли цвет в зависимости от настроения, — ностальгически улыбнулась Тальина.
— А еще свейх не проскочил сквозь тебя, — вставили свои пять копеек флиомы.
— Верно, — подтвердила Тальина. — Разведывательные корабли имеют усовершенствованную программу с режимом безопасности для менее развитого мира. При включенном режиме свейх невидим и способен проникать сквозь препятствия, не причиняя им вреда. Но он не может просочиться через другой корабль с выключенным режимом безопасности или представителя иной расы без активированного энергетического щита.
— Мы называем его заслонкой, — уточнили флиомы, будто сделали открытие.
— Ты была без щита, — пояснил Луисцар. — Поэтому свейх не смог проскочить сквозь тебя.
— Святые небеса, — прошептала Маша. У нее в голове все это не укладывалось. — А зачем иномирцы посещают недоразвитые расы?
— Всему причиной являются аглы — изменники рас, сосланные в качестве наказания в Трейс.
— Что такое Трейс?
— Мир-тюрьма, — с пренебрежением сказала Тальина. — Раньше там огонь добывали трением, а сейчас аглы имеют свою систему власти и корабли. Земляне назвали бы их космическими пиратами. Они воруют ресурсы.
— Чтобы выжить? — спросила Маша.
— Чтобы стать сильнее и завладеть Орденом. — Тальина развернулась и направилась к массивным арочным дверям, ведущим в неизвестность. — Орден находится в Междумирье. Здесь проходят слушания и суды, когда дело касается межрасовой безопасности. Здесь же живут члены Совета.
Двери автоматически раздвинулись, а за ними показалась кабина лифта.
— Прямо как в нашем офисе, — буркнула под нос Маша, входя внутрь. — И куда мы теперь? — спросила она, когда флиомы протиснулись вслед за Луисцаром и двери закрылись.
Тальина улыбнулась:
— К Совету. Там ты найдешь ответы на все вопросы.
Глава 3. Память
На лифте они перемещались дольше, чем телепортировались.
— В Междумирье может попасть каждый желающий? — спросила Маша после недолгого, но утомившего ее молчания.
— Нет. Только хранители памяти рас и агенты с высшим допуском, — пояснила Тальина.
— Как эти? — Маша кивнула на зеленые затылки.
— Именно.
— А вы — хранители памяти?
— Да, мы оба, — улыбнулась Тальина, переглянувшись с Луисцаром.
— А как передается эта самая память? — не унималась Маша. Смятение от попадания в параллельный мир исчезло. На смену ему пришло нездоровое любопытство.
— Представители развитых рас связаны друг с другом на ментальном уровне. Когда умирает хранитель памяти, она переходит к другому. Чаще к ребенку. Особенно распространена передача памяти младенцам или новорожденным.
Двери открылись. Маша попала в широкий коридор с красной ковровой дорожкой и настенными канделябрами между многочисленными закрытыми дверями. Справа от лифта было что-то вроде ресепшена, за которым стояла высокая девушка с фиолетовой кожей и огромными глазами в пол-лица.