— Бабник! Отвратительный бабник! — твердила она. — Ты клялся, что любишь меня, и я тебе верила. Не дотрагивайся до меня.
Она поспешно одевалась, судорожно рвала молнию на юбке, застежки не желали повиноваться.
Сегодня в агентстве только и разговоров о том, что Сандра вдруг получила выгодный контракт в Нью-Йорке и кучу денег. Вот как она расплатилась с Луисом Фелипе за это благодеяние. Пурита хитро намекала ей, что Сандра умеет добиваться своего.
Луис Фелипе клялся, что он невинен как младенец, но Мариелена не желала ничего слушать. Она была взбешена, из нее чуть ли не искры вылетали. В конце концов Луис Фелипе потерял терпение.
— Ты совсем лишилась рассудка от ревности! — рассердился он. — Как и Клаудиа, ты будешь мучать меня своей ревностью. Но у Клаудии, по крайней мере, были на то причины, а у тебя их нет!
— Как это нет? А это что? — и Мариелена в сердцах швырнула в него трусики. — Я была как машина, в которую заложена программа: лгала матери и сестрам, оставляла дома все заботы, а сюда приходила веселой и улыбающейся. И вот благодарность — ты меня предал. Ты эгоист, Луис Фелипе, который думает только о собственньк удольствиях.
За Мариеленой давно захлопнулась дверь, а Луис Фелипе все сидел, растерянный и оглушенный, за праздничным столом. Он не мог понять, что же все-таки произошло? Он много лгал — жене, другим женщинам. Но с Мариеленой он всегда был честным, любящим, преданным. Значит, это кара за прошлые грехи, думал он. Его беспечная и легкая жизнь закончилась, трудности и проблемы обступали со всех сторон.
Медовый месяц у Иоли давно закончился. Они с Фредди уже стали ссориться. Ни дня не проходило без стычки или недоразумения. Главным поводом для ссор стала работа Иоланды.
После своей мнимой беременности она немедленно вернулась на службу. И теперь по утрам Альфредо завтракал один, Иоли очень рано отправлялась в офис — боялась опоздать. Иной раз и вечером задерживалась на встрече с клиентами. Фредди приуныл: он совсем иначе представлял себе семейную жизнь. Утром жена готовит ему завтрак. Они вместе пьют кофе, и он поглаживает под столом ее коленку. Обедает он дома, и уже из прихожей слышит аромат своего любимого блюда. Ну и так далее — вечер в кругу семьи, с женой и детьми. Жена должна сидеть дома и заниматься мужем и детьми.
— Как ты не понимаешь — я из другого теста, — сердилась Иоли. — На меня давят стены, не могу весь день сидеть дома и заниматься твоими рубашками и обедом, как наша Мече. Она обожает хозяйничать. А я способна на большее, мне нужно какое-нибудь дело.
Альфредо уже чувствовал настроения и душу Иоли, как чувствуют душу близкого, любимого человека. Ему казалось, что ее что-то гнетет и работой она только спасается о тсвоего несчастья, которым упорно не хочет с ним поделиться. Как-то он сказала ей:
— Ну ничего, Иоли, как только ты забеременеешь, тут же оставишь эту проклятую работу и будешь обыкновенной женой…
— Фредди, до каких пор ты будешь мучать меня разговорами о ребенке? — У Иоли действительно было страдающее, усталое лицо. — Ведь Хавьер просил тебя не напоминать мне об этом. Но у тебя это стало пунктом помешательства. Теперь часто Альфредо испуганно примолк, а Иоли демонстративно удалилась из дома. В последнее время ей все тяжелее становилось наедине с мужем, хотелось вернуться домой, к матери и сестрам.
Альфредо и вечера проводил в одиночестве, Иоли уходила к матери. Он страдал, не мог удержаться от упреков, которые сердили жену. Они оба были несчастны.
Единственным человеком, понимающим Альфредо и заботливо опекающим его, была секретарша Сесилия. Она и раньше была очень внимательна, но теперь стала ухаживать за шефом, как за ребенком. Приносила ему из кафе обед, как и прежде, когда он был еще холостяком. А как-то приготовила дома мясо с овощами, чтобы угостить шеа своей стряпней.
— Ты замечательно готовишь, Сесилия, — хвалил мясо Альфредо. — Когда ты выйдешь замуж, то станешь образцовой женой и матерью, не то что моя Иоланда. Мне с каждым днем все труднее переносить ее капризы, Сесилия. Я совсем не понимаю ее.
Альфредо, как близкому другу жаловался Сесилии на жену. Но Сесилия вела себя тактично: утешала шефа и защищала Иоли.
— Все уладится! — говорила она. — Нужно время, чтобы супруги привыкли и притерлись друг к другу. Сейчас многие женщины работают. Почему вы считаете, что это ненормально и в ущерб семье?
У шефа и секретарши и раньше были хорошие отношения, а теперь они с каждым днем все больше сближались. Сесилия знала, что она привязана к Альфредо, обожает его, но ее чувство носило скорее платонический характер. Разве могла она рассчитывать на что-то большее и соперничать с Иоли. Сесилия была тихой, скромной и неприметной девупшой. Мужчины не обращали на нее внимания. У нее никогда не было ни друга, ни жениха. Она уже готовилась понемногу к положению старой девы.