— У тебя с ней роман?
Вопрос был задан в лоб, но Луис Фелипе не смутился.
— Это мое личное дело, — отрезал он.
— Нет, не личное. Она сотрудник агентства, следовательно, это проблема всей компании. Я не буду с этим мириться.
— Да? — насмешливо спросил Луис Фелипе. — И что же ты предпримешь?
— Я не могу работать в компании, где нет порядка и где поддерживают безответственных сотрудников. Или она уйдет, или я.
— Сожалею, но тогда уйдешь ты, — твердо сказал Луис Фелипе.
Урбано почувствовсш, что зашел слишком далеко.
— Ты так мало ценишь меня?
— Нет, Урбано, я очень ценю тебя. И я хочу, чтобы ты работал по-прежнему. Но оставь свои попытки вмешиваться в мою личную жизнь… И оставь в покое Мариелену, — решительно сказал Луис Фелипе и, помолчав, добавил: — Я ни за что не расстанусь с этой девушкой. Ни за что на свете, Урбано…
Чико никак не желал оставить Кике в покое. Конечно, у него были враги посерьезнее этого парня. Но вид Кике, маменькиного сынка, благо-пристойного и работящего молодого человека, раздражал его несказанно.
После того случая, в результате которого Кике потерял свое место в химчистке, им не раз приходилось сталкиваться, но всегда появлялся кто-то кто предотвращал начавшуюся было драку: то сестра Кике, то его подружка Тете, как будто женщины нарочно присматривали за ним.
Особенную ярость Кике вызвал у Чико после того, как промчался мимо него на банковской машине с видом лихача.
Выждав момент, когда Кике, припарковаш машину, вошел в свой дом, Чико залез в нее, собираясь раскурочить тут все своим ножом.
За этим занятием и застал его Кике, вспомнивший, что не запер машину.
Чико пошел на него с ножом.
— Брось нож, — презрительно сказал ему Кике, — дерись как мужчина, трус.
— Достань свой, и мы будем драться на равных, — нагло заявил Чико.
— У меня нет оружия, но есть кулаки… — С этими словами Кике бросился на своего врага.
На шум начавшейся драки выскочила из дома Мече. Она стала кричать и звать на помощь.
Проходивший мимо мужчина с сумкой, полной луковиц, бросил свою ношу и молниеносно разоружил Чико.
Выбежала из дома Кармела, и Чико был вынужден убраться.
— Сынок! Что случилось?
— Они подрались с Чико, — все еще переживая произошедшее, объяснила Мече. — Если бы не этот сеньор, — указала она на Камачо, — дело могло бы кончиться плохо.
— Бог мой, сынок! Я же просила тебя избегать этого Чико!
— В мужских делах, сеньора, следует поступать по-мужски. — ответил вместо Кике его спаситель.
— Спасибо вам, сеньор, что вмешались… Мне кажется знакомым ваше лицо… — произнесл! Кармела.
— Камачо, друг Челы, сеньора, к вашим услугам представился мужчина.
— Уж и не знаю, как вас благодарить…
— Нет ничего проще, — Камачо, сияя, обернулся к Мече. — Я хотел бы, чтобы сеньорита угостила меня чашечкой кофе…
Глава 23
Признание в том, что он любит Мариелену, что души не чает в этой девушке, десятки раз было готово сорваться с губ Луиса Фелипе, но, встречая молящий, затравленный взгляд Клаудии, он удерживал его в себе.
С одной стороны, Луис Фелипе фатально положился на судьбу, решив, что, если Клаудиа вздумает припереть его к стене, он тут же попросит нее развод.
С другой стороны, он все время был вынужден лгать ей и изворачиваться, чтобы обеспечить себе возможность встречаться с Мариеленой. И это его раздражало.
Он сделался изобретательным и придумывал различные предлоги, позволявшие ему провести с Мариеленой вечер. Он ссылался на клиентов. Привлек к помощи Андреаса, который звонил Клаудии и сообщал ей, что ему срочно нужен ее муж, чтобы о чем-то посоветоваться с ним.
Co своей стороны, и у Мариелены были проблемы.
Кармела, обеспокоенная тем, что дочь так много уделяет времени работе, что почти не бывает дома, все чаще заводила разговор о том, что Мариелене надо бросить эту изнурительную должность и поискать себе более спокойное место. Ей казалось, ее девочка может захворать, что она плохо питается, что совсем не думает о себе и пренебрегает домашними обязанностями.
Мариелена всякий раз уходила от разговоров на эту тему, но она чувствовала, что терпению матери скоро придет конец.
Луис Фелипе старался утешить ее и успокоить, когда она говорила с ним о своих проблемах с родными. Он давал ей понять, что не век они будут прятаться. Он и сейчас уже не желал прятаться и потому пригласил девушку в ресторан.
Не успели они заказать обед, как Мариелена переменилась в лице: на маленькую эстраду посередине зала поднялся не кто иной, как дон Руфино.