— Кто же она, эта девушка, и за что ее заточили в башню? — спросил Ивук.
— Эта девушка — царская дочь, — ответил Орел Орлович. — Ее похитил из родного дома злой колдун, который правил Черным городом. Но теперь не колдун властен над ней, он сам сидит в подземелье, закованный в цепи. А Черным городом правит колдунья, еще более злая и могущественная, чем гот колдун. Она отняла у него город, а пленную царевну, завидуя ее красоте, повелела запереть в башню.
— Я выручу царевну! — сказал Ивук. — Спасибо за честь, за угощенье, а мне пора отправляться в путь.
На прощанье сестра Анна подарила брату гармонь, которая у Ивука в руках сама играла, а в чужих руках голоса не подавала. Орел Орлович вырвал у себя из крыла перышко и дал его Ивуку.
— Кто знает, что с тобой может случиться! А если случится беда, подпали перышко на огне — и явлюсь я тебе на помощь.
Поблагодарил Ивук за подарки, надел чулки-скороходы и в тот же миг очутился в Черном городе.
Не успел он оглядеться, как схватила его стража и бросила в большую тюрьму, что в полверсты длиной, в сорок саженей шириной.
Видит Ивук: в тюрьме много людей — кто чуть жив, кто уже помирать собрался.
В полдень пришел стражник, принес обед — ведро помоев.
— Не ешьте помои! — крикнул Ивук людям. — Я вас настоящей едой накормлю.
Развернул он платок — подарок Майры, — на нем всякого угощения видимо-невидимо!
— Ешьте, пейте, кто сколько хочет!
Поели люди. Кто был чуть жив — сил набрался, кто собирался помирать — о смерти и думать забыл.
На следующий день, когда принес стражник помои, арестанты все ведро вылили ему на голову.
А Ивук сказал:
— Пусть ваша колдунья сама хлебает эти помои.
Побежал стражник к колдунье и доложил:
— Ивук в тюрьме всех людей мутит! Арестанты помои на меня вылили, а Ивук сказал: «Пусть ваша колдунья сама хлебает эти помои».
Рассердилась колдунья, велела за Ивуком следить, глаз с него не спускать.
Стражники подсмотрели, как Ивук свой платок расстилает, людей кормит, отобрали у него платок и отнесли к колдунье.
Тогда Ивук взял гармошку и заиграл плясовую. А как заиграл Ивук на гармошке, заплясали все люди в тюрьме, и стражники тоже не вытерпели, начали приплясывать.
Кончил Ивук играть, стражники перестали плясать и побежали скорее к колдунье.
— Есть у Ивука, — говорят, — волшебная гармошка. Как заиграет на ней, никому нельзя устоять на месте, ноги сами пляшут.
— Отобрать у Ивука гармошку и принести мне! — приказала колдунья.
Захотела колдунья поиграть на гармошке — не подает гармонь голоса в чужих руках.
Велела колдунья привести Ивука.
— Ивук, покажи мне, как ты играешь на своей гармошке.
— Эта гармошка не простая, а волшебная, — отвечает Ивук. — Я открою тебе ее секрет, только вели всем уйти из дома, запри двери на ключ, чтобы никто того секрета не подслушал.
Приказала колдунья всем уйти из дома, заперла двери на ключ и говорит:
— Ну, теперь играй!
Заиграл Ивук на гармони, и в ту же минуту заплясала колдунья. Плясала-плясала, из сил выбилась, а остановиться не может.
— Перестань играть! — кричит она Ивуку. — Сил моих больше нет.
— Не перестану! — отвечает Ивук.
А колдунья уже совсем задыхается.
— Возьми все мои богатства, — взмолилась колдунья, — только перестань играть!
— Отдай ключи от башни, в которой заперта царевна, тогда перестану, — говорит Ивук.
Отдала колдунья ключи и померла.
Отпер Ивук хитрые замки, раскрыл тяжелые двери и вывел из башни на волю прекрасную царевну.
Потом выпустил Ивук людей из тюрьмы и приказал разрушить тюрьму и весь Черный город, чтобы и памяти о нем не осталось, а построить на его месте новый, Белый город.
Ивук женился на прекрасной царевне, и стали они жить-поживать в новом городе.
Царевна в доме хозяйничает, Ивук на охоту ходит.
И вот однажды Ивук заблудился и забрел в глухую чащу. Видит: посреди чащи скала, в скале дверь, запертая на железный засов. Отодвинул Ивук засов, открыл дверь, а за дверью в подземелье сидит древний старик, закованный в тяжелые цепи.
— Давно я тебя, Ивук, здесь ожидаю, — говорит старик. — Отдай мне лося — твою добычу, я есть хочу.
Отдал Ивук ему лося, старик съел лося целиком, со шкурой и костями. Потом поднялся на ноги и разорвал тяжелые цепи.
— Спасибо тебе, Ивук, что освободил меня!
Захохотал старик и исчез, как будто его вовсе не было.
Воротился Ивук домой, а дома горе: неведомо как и неведомо куда исчезла жена.