Мой адр<ес>: Italie, Palermo, Via Allora, Hôtel Patria, № 48. M-me Marina Efron.
Впервые — Памятники культуры. Новые открытия. 1988. M.: Наука. 1989. стр. 64 (публ. K.M. Азадовского). СС-6. стр. 101. Печ. по СС-6.
7-12. Ж.Г. и К.Ф. Богаевским
Катания. 11/24-го апреля 1912 г.
Милые Жозефина Густавовна и Константин Федорович!
Из Палермо мы приехали в Катанию. Завтра едем в Сиракузы.
Ах, Константин Федорович, сколько картин Вас ждут в Сицилии! Мне кажется, это Ваша настоящая родина. (Не обижайтесь за Феодосию и Коктебель.) В Палермо мы много бродили по окрестностям были в Montreale, где чудный, старинный бенедиктинский монастырь с двориком, напоминающим цветную корзинку, и мозаичными колоннадами. После Сиракуз едем в Рим, оттуда в Базель. Если захочется написать, то адр<ес> Schweiz, Basel, poste restante. Всего лучшего. Сережа шлет привет.
Впервые — СС-6. стр. 101–102. Печ. по тексту первой публикации.
8-12. A.M. Кожебаткину
Сиракузы, 13/26-го апреля 1912 г.
Милый Александр Мелетьевич.
Получили ли Вы мою открытку из Палермо? Я, кажется, перепутала № Вашего дома. Сегодня мы уезжаем из Сиракуз через Катанью и Мессину в Рим, из Рима — в Базель. Если захочется написать, то адр<ес>: Швейцария, Basel, poste restante, M-me Marina Efron. Что нового в Москве и Мусагете? Пока всего лучшего, С<ергей> Я<ковлевич> шлет привет.
Впервые — Поэт и время. стр. 75. СС-6. стр. 101. Печ. по СС-6.
9-12. В.Я. Эфрон
28/15 апреля 1912 г.
Шлю привет из Милана.
Печ. впервые по оригиналу, хранящемуся в частном собрании. Написано на видовой открытке: «Milano. — Interno Teatro della Scala» («Милан. — Зрительный зал театра Ла Скала»).
10-12. Е.Я. Эфрон
Кирхгартен
7 мая (24 апреля) 1912 г. [295]
Милая Лиленька, Сережа страшно обрадовался Вашему письму [296]. Скоро увидимся. Мы решили лето провести в России. Так у нас будет 3 лета: в Сицилии, в Шварцвальде, в России. Приходите встречать нас на вокзал, о дне и часе нашего приезда сообщим заранее [297]. У нас цветут яблони, вишни и сирень, — к сожалению, все в чужих садах. Овес уже высокий, — шелковистый, светло-зеленый, везде шумят ручьи и ели. Радуйтесь: осенью мы достанем себе чудного, толстого, ленивого кота. Я очень о нем мечтаю. Каждый день при наших обедах присутствует такой кот, жадно смотрит в глаза и тарелки и, не вытерпев, прыгает на колени то Сереже, то мне. Наш кот будет такой же.
<Приписка на полях:>
Радуюсь отъезду Макса и Пра [298] и скорому свиданию с Вами и Верой. Всего лучшего.
Милый Лилюк,
Ты отгадала: нам скоро суждено увидеться. Марина решила присутствовать на торжествах открытия Музея, и к Троицыну дню (13 мая) мы будем в Москве…
Сейчас внизу гостиницы (деревенской) празднуют чье-то венчание, и оттуда несется веселая громкая музыка. Но в каждой музыке есть что-то грустное (по крайней мере, для профана), и мне грустно. Хотя грустно еще по другой причине: жалко уезжать и вместе с тем тянет обратно. Одним словом, вишу в воздухе и не хватает твердости духа, чтобы заставить себя окончательно решить ехать в Россию.
А тоска растет и растет!.. У меня сейчас такая грандиозная жажда, а чего — я сам не знаю!..
Впервые полностью — Саакянц А. стр. 38–39. СС-6. стр. 85 (приписка С. Эфрона вынесена в примечания). Печ. по НИСП. стр. 130–131.
11-12. Е.Я. Эфрон
Москва. 19-го мая 1912 г.
Милая Лиля,
Спасибо за шляпу, — я не умею благодарить, но Вы должны почувствовать, что я рада.
Целую.
Впервые — Саакянц А.-2. стр. 36. Печ. по тексту первой публикации. Является припиской к письму С.Я. Эфрона к сестре Е.Я. Эфрон:
295
Письмо написано на открытке и отправлено из Кирхгартена (под Оренбургом). М. Цветаева и С. Эфрон в это время продолжали заграничное свадебное путешествие.
296
Во время путешествия молодоженов С. Эфрона не покидали приступы грусти: в Париже он побывал на могилах отца, матери и брата (горе было еще свежо).
297
К 13 мая М. Цветаева и С. Эфрон возвращаются в Москву, чтобы присутствовать на общероссийских и семейных торжествах: 31 мая в Москве на Волхонке состоялось открытие Музея изящных искусств имени императора Александра III; осуществилась многолетняя мечта его основателя, И.В. Цветаева.
298
М.А. и Е.О. Волошины находились в Москве (по пути из Франции в Крым), а затем уехали в Коктебель, куда прибыли 15 апреля 1912 г.