Вас — целую.
Любящая Вас
Текст письма и коммент. к нему были впервые обнародованы Е.И. Лубянниковой на Вторых Цветаевских чтениях в Москве («Библиотека на Таганке», 8 октября 1984 г.). Публ. впервые по ксерокопии с оригинала, хранящейся в архиве составителя.
24-26. Д.А. Шаховскому
Лондон, 24-го марта 1926 г.
Дорогой Димитрий Алексеевич,
С корректурой беда, поправляйте пока не поздно. Пропущен (не послан) целый большой кусок рукописи, а именно: с половины 12 стр<аницы> рукописи по 24а. т.е. последнее, что я получила до нынешнего — ½ 12 стр<аницы> моей рукописи (разрезана у Вас) и соответствующая корректура. Последнее слово в тексте:
ДЛЯ СИМВО — тут отрезано.
Посылаю Вам самоё страницу для наглядности. Пропущено, т.е. не послано Вам и не правлено мною, целых 12 ½ стр<аниц> (от второй половины 12 стр<аницы> по нынешнюю полученную 24а).
Послезавтра буду дома, высылайте домой. Ради Бога, не подведите!
Пропасть здесь не могла, здесь образцовая почта. И в доме заваляться негде.
Рукопись отошлю всю целиком, по окончании вещи. На корректуре «Цветника» настаиваю СТРАСТНО. Дело чести.
А с «Тылом» — слава Богу [704]. Это Вы меня спутали, упомянув о «Шинели». С<ергей> Я<ковлевич> верно уже знает.
Читатель ограничен писателем? О да. Пример безграничного читателя — тонкая, умная, даровитая женщина, любящая Вербицкую [705], т.е. не могущая (силой даровитости своей!) оставаться в пределах пошлости, ставимых автором, разбивающая круг.
Читатель должен быть ограничиваем писателем! Иначе все авторы Шекспиры!
Просмотрите еще раз мою корректуру. Есть пропущенное слово. Последите, чтобы вставили. Вообще, приложите руку.
Итак 1) жду пропущенных 12 ½ с<траниц>
2) ЦВЕТНИКА
Мирскому просьбу заехать в Бельгию передала. Он Вам вчера писал. Всего лучшего.
Впервые — НП. С. 362–363. СС-7. С 35–36. Печ. по СС-7.
25-26. A.A. Тесковой
Лондон, 24-го марта 1926 г.
Дорогая Анна Антоновна! Привет Вам и Вашим из Лондона, где вот уже две недели [706]. Это первые мои две свободные недели за 8 лет (4 советских, 4 эмигрантских) — упиваюсь. Завтра еду обратно. Рада, но жаль. Лондон чудный. Чудная река, чудные деревья, чудные дети, чудные собаки, чудные кошки, чудные камины и чудный Британский Музей. Не чудный только холод, наносимый океаном. И ужасный переезд. (Лежала, не поднимая головы.) Написала здесь большую статью [707]. Писала неделю, дома бы писала 1 ½ месяца. Сердечный привет Вам и Вашим. Люблю и помню…
Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 38. СС-6. С. 343. Печ. по: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 35.
Письмо написано на открытке с изображением старинной миниатюры.
26-26. П.И. Шумову
Лондон, 24-го марта 1926 г.
Дорогой Александр Иванович! [708]
Весь Лондон полон Вашей славой. Трублю ее повсеместно, — не словом, а делом, то есть показывая Ваши (свои) карточки, которые здесь со мной. Лондонцы (особенно дамы!) наперебой берут Ваш адрес. — «Когда поеду через пролив…» [709]
Лучшее, что есть в Лондоне: Темза, деревья, собаки, достоинство. И еще смена караула. И еще Британский Музей. Худшее — холод, наносимый морем. По приезде загляну и расскажу.
Сердечно преданная Вам
Впервые — Русский парижанин. Фотографии Петра Шумова. М.: Русский путь, 1998. С. 7. Печ. по тексту первой публикации.
27-26. Б.Л. Пастернаку
<Около 27 марта 1926 г.>
Борис. А пока вы с Ахматовой говорили обо мне в Москве, я в Лондоне говорила с эстрады тебя и Ахматову. Послед<овательность>: Ахматова, Гумилев, Блок — Мандельштам, Есенин, Пастернак, я. Маяковского за недохв<атом> глотки не говорила, сказала стихи к нему. Слушали меня — но этих имен писать не должно [710]. Достаточно будет сказать тебе, что моим лучшим слушателям запрещено было прийти. Борюшка, сообрази. Из того, что прочла стих к Маяковскому, выведи, кто были слушатели.
704
Редактор сообщил о том, что нашлась затерявшаяся рукопись рассказа С Эфрона. См. письмо к Д.А. Шаховскому от 20 марта 1926 г.
705
Вербицкая Анастасия Алексеевна (1861–1928) — писательница, автор романов, рассчитанных на непритязательный вкус.
707
Речь идет о статье «Мой ответ Осипу Мандельштаму» (
709
Письмо Цветаевой, весьма вероятно, порадовало мастера. Ранее, в 1922 г., на Лондонской всемирной выставке фотографии он получил за фотографию графини X. Гран-при. Этот диплом П.И. Шумов бережно хранил в своем архиве (
710
Туманность намеков Цветаевой заставляет предположить, что среди ее слушателей были представители дома Романовых и люди, близкие ко двору последнего русского императора Николая II.