За стих спасибо. Если расшифр<овать> — хорош особенно конец.
Наша основная разница. Ты очень добр. Я — нет. — Я пламень и камень. Сушь — вот моя основа, всегда, в любви и вражде.
Ты хочешь ввести в последнем письме элем<ент> благоразумия (большие паузы между словами, чтобы утишить дыхание). Ты в нем как главный уговаривающий.
Отметить:
Еще одна разница между нами: у тебя есть объективный (для всех) словарь, у меня его нет.
Третья строка предпоследнего 4-стишия [761] — зря. Мишурный интеллигентское слово, ставшее ирреальностью <вариант: только переносным>. Кроме того, гуща и мишурный — вразрез. Не надо. Замени.
Да! Еще. Стихи мне оставь для разлуки. Сейчас встреча. (Все стихи о разлуке!) Встреча в здесь разлука, п<отому> ч<то> здесь мы разъединены, не сегодня, а всегда, «навсегда». Сейчас — полно и цельно, встреча на всех парах и на всех парусах.
И все-таки — зову тебя, хотя с падающим сердцем. И через это перейдем.
После этого мне нечего уже будет ждать выше. Бо́льшего не бывает. (Эти слова я через всю жизнь слышу к с<ебе>. Говорю их впервые.)
Впервые — Души начинают видеть. С. 182–184. Печ. по тексту первой публикации.
39-26. O.E. Колбасиной-Черновой, Н.В. И A.B. Черновым
Париж, 18-го апр<еля> 1926 г., воскресение
Дорогая Ольга Елисеевна, Наташа, Адя,
Не примите за злую волю, — у меня просто нет времени, нет времени, нет времени. Никогда ни на что.
Скоро отъезд [762]. Завалена и удушена неубранными вещами — чемодан без ключей — тащиться к слесарю? а где он? — хочется курить — гильзы вышли — пропали Муркины штаны — и пр. и пр. А посуда! А обед! А рукописи!
С<ергей> Я<ковлевич> всецело поглощен типографией, у Мирского [763] заболела мать, кроме того — живет за городом. Неорганизованный быт — вот моя единственная трагедия. Не помогли бы и деньги. Или уж — без счета!
Точного дня отъезда не знаю, не позже 22-го, а то придется пережидать Пасху, а Мур и так зелен, как все дети Парижа. («C'est l'air de Paris qui fait ça» {151}.)
Едем мы в St. Gilles-sur Vie. 2 комн<аты> с кухней — 400 фр<анков> в месяц. Газ. (Везде керосин и топка углем.) Место ровное и безлесое — не мое. Но лучшее для детей. Пляж и море — больше ничего. В глубь страны — огороды и лужайки, но какие-то неопределенные (пересеченная местность, выгодная для войны, но — когда войны нет?).
Сняла на полгода и уже внесла ½ суммы. Вторую — при выезде. Те же комнаты в сезон ходят по 700–800 фр<анков>. В общем, не дешево, но дешевле, чем все по соседству (была везде). Хозяевам вместе 150 лет — рыбак и рыбачка. Крохотный, но отдельный садик для Мура. Это даст мне возможность утром, готовя, писать. Дети будут пастись в саду. После обеда — на́ море.
Новости: М.С. Булгакова выходит замуж за моего знакомого Радзевича. Видела и того и другую. С обоими встретилась очень хорошо. Хочу помочь, пока здесь, чем могу. С свадьбой торопятся, оба из желания закрепить: она — его желание, он — свое. Ни у того ни у другого, конечно, ни carte d'identité {152}, ни метрики. Необходимо добыть.
У нас ярмарка, — последний привет La Villette [764]. Сегодня Аля идет с Володей [765].
— Спасибо за чудное мыло, фартучек, яичко, веточку. (Два листика последней, увы, ушли в суп!) Давно поблагодарила бы, если бы не заколдованный круг суток.
Мур вырос и похудел, явно малокровен, скорее нужно увозить.
Недавно заходил Невинный — проездом из Цюриха в Париж. Просил кланяться всем.
Пока до свидания. Напишите — как ваши планы? Очень хочу осенью жить в Hyères [766], если не уеду в Чехию. В Париж не хочу или — возможно меньше.
Впервые — Wiener Slavistisches Jahrbuch. Wien. 1976. Bd. 22. С. 113–114 (публ. Хорста Лампля). СС-6. С. 780–781. Печ. по СС-6.
40-26. Л.И. Шестову
761
Стихотворение Пастернака, обращенное к Цветаевой. «Не оперные поселяне…». Пастернак присылает его в письме 11 апреля 1926 г.
762
Имеется в виду отъезд с детьми на летний отдых на океан в деревушку Сен-Жиль-сюр-Ви (департамент Вандея).
763
Д.П. Святополк-Мирский. См. коммент. 2 к письму к П.П. Сувчинскому от 11 марта 1926 г.